— Оно и понятно. На хрен такая жена нужна, которая может убить посреди ночи или дать ногой в челюсть, если что не понравится. Я бы с такой даже трахаться не стал, не говоря уже о чем-то серьезном.

Они вернули Миле лицензию, и все внимание переключили на меня.

— Ты тоже, стало быть, в агентстве работаешь? —ухмыльнулся тот, которого Сергей назвал Саньком.

— Я нигде не работаю.

— И оружия у тебя нет?

— Я даже стрелять толком не умею. Так, несколько раз в тире пробовала и все.

— Значит, охранник из тебя никудышный.

— Никудышный, — подтвердила я, кивнув головой.

— Ладно, девочки, все с вами ясно. Пока придется вам посидеть в этом Доме.

— Зачем?! — вскочили мы обе.

— Затем, что нам необходимо установить, кто вы такие и какого хрена вам на этой даче понадобилось.

— И как вы собираетесь это сделать? — спросила я, не узнавая своего безжизненного голоса.

— Приедет шеф и решит, что с вами делать. Даром, что ли, вы по нашей даче с пистолетом гарцуете.

ГЛАВА 6

Нас запихнули в кладовку без окон. Было сыро и холодно, жутко воняло тухлятиной. От этого запаха у меня закружилась голова и потемнело в глазах. Я села прямо на пол, уперлась ногами в заплесневелую стену и, пытаясь сосредоточиться, нервно стучала пальцами о пол.

— Это что, мыши? — тихо спросила Мила.

— Это я стучу.

— Темнота, хоть глаз выколи.

— Хотела бы я знать, когда нас отсюда выпустят.

— Между прочим, мы попали сюда по твоей вине. Это ты скулить начала: «больно, больно!» Могла бы и потерпеть. Ни черта бы с тобой не случилось. Он ведь тоже не дурак, не стал бы тебе посреди дачного поселка руки ломать. Из-за тебя мне пришлось и пистолет отдать. Не отдавала бы, так мы уже давно пили бы дома шампанское, а не сидели в этой дыре.

Моему возмущению не было предела. Я испытала такую сумасшедшую боль, я столько выстрадала… я чуть было сознание не потеряла… Я почувствовала, что еще немного, и я могу сорваться, перейти на крик.

— Давай не будем говорить, по чьей вине мы тут оказались. Лучше подумаем, как отсюда выбраться, — мирно проговорила я, взяв себя в руки.

Подруга тяжело вздохнула.

— Ты же телохранитель.

— И что?

— Должна уметь выбраться из любого помещения.

— Но я все-таки женщина — Мила замолчала, а я вдруг почувствовала, что мы обязательно отсюда выберемся. Потому что мы умеем бороться за жизнь. Потому что мы знаем ей настоящую цену… Бывало и пострашнее. Совсем недавно над нами висела угроза смерти, я даже чувствовала ее дыхание… Оно какое-то особенное, и даже нежное… Странно — нежное дыхание смерти… Я решительно затрясла головой, чтобы избавиться от этих воспоминаний. Все это в прошлом, чтобы жить, надо действовать. Я поправила свой парик, подошла к двери и попробовала ее толкнуть.

— Можешь не стараться, — грустно заметила Мила. — Нас закрыли на ключ.

— Но ведь нельзя же сидеть просто так, нужно хоть что-нибудь предпринять!

— Ума не приложу, что тут можно предпринять…

— Предлагаешь сидеть сложа руки?

— Ты лучше подумай, что будет, если эти двое найдут яму, которую мы выкопали, да еще их лопатой.

— Думай не думай, — все равно. Не могу же я выйти из этой кладовки и закопать эту яму.

— Тогда подумай о том, что начальник этих недоумков может быть в тысячу раз башковитее их.