– Что я вижу! Глупые рабыни пытаются придать еще больше блеска твоей красоте, Нурайна‑шиу? Зря стараются, ты и так само совершенство… О‑о, как твои ладони пахнут мятой!

– Если ты сейчас же не уберешься, – ровно сказала Ну‑райна, – мятой запахнет твоя физиономия.

Нхари‑дэр умел различать, когда женщина кокетничает, а когда говорит всерьез, поэтому отступил на шаг.

– Ты могла бы поприветствовать правителя Нарра‑бана, – сказал он уже без веселой любезности.

Нурайна обернулась, наконец‑то удостоив мужчин взглядом.

– Светоч? Вот это?.. Не может быть! Это не тот великий правитель, которому я посвятила свою победу. Я вижу главаря шайки, похищающей женщин на улице… Эй, воры, где мой меч? Вы уже продали его торговцу краденым или еще прячете у себя? Если так, то зря, он вам не по руке…

Светоч изумленно распахнул глаза. Но разгневанным он не выглядел – напротив, его очаровала дерзость пленницы.

Нхари‑дэр счел своим долгом приструнить нахалку:

– Что ты себе позволяешь, женщина?!

И сделал рабыням знак убираться: незачем им слушать подобные речи.

Прислужницы исчезли стремительно и беззвучно, как исчезает сновидение, когда человека резко будят. А Нхари‑дэр гневно продолжил:

– Надеешься, что твой колдун выручит тебя? Забудь. Его уже нет в живых.

Только очень внимательный взгляд мог бы заметить, что Нурайна чуть побледнела. Но, видно, не поверила вельможе: ответила прежним тоном:

– О, так вы не только воры, но и убийцы? И как же вы с ним расправились? Отравили? Всадили стрелу в спину? Только не лгите, будто с ним кто‑то справился в честном бою!

Светоч с той же восхищенной улыбкой взирал на разгневанную воительницу. А Нхари‑дэр снисходительно улыбнулся:

– Нет, грайанка, ничья рука не прикоснулась к твоему другу. Знаешь ли ты, как переводится на твой родной язык слово «Наррабан»?

– «Земля нарров», – негромко произнесла Нурайна по‑грайански. Глаза ее расширились: она поняла смысл вопроса. Вот тут женщина испугалась всерьез. Она вскочила на ноги. Темные волосы в беспорядке разлетелись по плечам.

– Нет! – вскрикнула она.

Нхари‑дэр усмехнулся и подтверждающим жестом указал себе под ноги.

– Нет! – уже твердо сказала Нурайна, заставив себя успокоиться. – Не пытайтесь обмануть меня, как маленькую девочку. Никого нельзя бросить в Бездонную Башню без суда… а чужеземца и подавно…

– Кто говорит о Башне‑Без‑Дна? – удивился Нхари‑дэр. – Туда отправляют преступников на глазах у всего Нарра‑до, чтобы все видели, как открывается и закрывается дверь, откуда нет возврата. Но в городе, кроме башни, есть несколько заброшенных неприметных домишек. Иногда туда забредают люди, которые провинились перед Светочем. Кто знает, зачем их туда несет… может, на поиски пропавшей женщины – а, красавица? Лицо Нурайны исказилось от горя и ярости. Но лишь на мгновение королевская дочь позволила себе дать волю чувствам. Миг – и на лице вновь застыла холодная маска высокомерия.

– Ну и что? Конечно, нарры – людоеды, но люди победили их, верно? И загнали в подземные переходы? Так почему вы думаете, что с ними не сладит великолепный боец… – Нурайна вызывающе усмехнулась, – да еще и колдун?

– Люди, – терпеливо объяснил Нхари‑дэр, – победили потому, что их было больше. Да и не победили, лишь заставили нарров отступить в подземелья и заключили с ними нечто вроде перемирия…

А вот этого ему не надо было говорить! До сих пор Светоч почти не вслушивался в разговор, любуясь гневной красавицей, словно хищной птицей, попавшей в золотую клетку.