Хватит думать, приказал себе Эмблер. Единственный выход вырваться из ловушки — перехитрить противника.

Он внимательно посмотрел на шедшего впереди мужчину с карабином, лицо которого едва проступало из-за пелены дождя. И решение пришло: из всех возможных вариантов нужно выбрать самый опасный.

Эмблер сорвался с места и побежал к нему, к человеку с карабином.

— Почему так долго? Пошевеливайтесь, черт бы вас побрал! Он уже уходит! — Эмблер повернулся и ткнул пальцем в сторону вестибюля Баскертон-Тауэрс.

— Мы и так спешили, — огрызнулся мужчина с карабином. Двое других, как успел заметить Эмблер, были вооружены двенадцатизарядными пистолетами сорок пятого калибра. Не слишком ли, чтобы поймать одного беглеца? Впрочем, они ведь могли иметь и другой приказ. Не взять живым, а уничтожить.

Сутулясь и устало волоча ноги, Эмблер перешел через улицу к стоящему у тротуара фургону. В его распоряжении несколько секунд, пока вошедшие в вестибюль агенты не поймут, что их одурачили.

Он подошел к машине и помахал раскрытым бумажником, который принадлежал коротышке с Пэрриш-Айленда, словно демонстрируя удостоверение. Водитель вряд ли мог что-то рассмотреть, и успех в этом случае зависел от того, насколько убедительным получится жест. Стекло опустилось, и Эмблер увидел того, кто сидел за рулем: жесткий, настороженный взгляд, короткая мускулистая шея тяжелоатлета.

— Вы получили новые инструкции? — начальственным тоном спросил Эмблер и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Живым не брать. И почему так долго? Успели бы на минуту раньше, и все бы уже закончилось.

Секунду или две водитель молчал, потом глаза его сузились.

— Что вы мне показали? Я не рассмотрел. И вас не знаю.

В следующее мгновение Эмблер почувствовал, что его запястье словно попало в тиски.

— Я сказал, что не рассмотрел твое удостоверение, — злобно прохрипел водитель. — Покажи-ка мне его еще раз.

Эмблер сунул руку под куртку, где лежал отобранный у охранника на лодке пистолет, но верзила за рулем отличался не только силой и молниеносной реакцией, но и был отменно подготовлен. Не разжимая пальцы, он ударил по «П7» тыльной стороной кисти, и оружие полетело на землю. В ответ Эмблер вывернул запястье, рванул руку к себе и, используя предплечье в качестве рычага, нажал сверху.

Водитель вскрикнул от боли, однако хватку не ослабил. Эмблер заметил, что его правая рука исчезла под приборной панелью, где, очевидно, лежало какое-то оружие.

На мгновение он расслабился и, позволив наполовину втянуть себя в кабину, свободной левой рукой нанес точно рассчитанный, короткий удар в горло.

Человек за рулем отпустил его и подался вперед, вцепившись обеими руками в воротник. Глаза полезли из орбит, изо рта вырвался хрип — поврежденный хрящ не давал дышать. Эмблер распахнул дверцу и стащил верзилу с сиденья. Тот сделал несколько неуверенных шагов в сторону от фургона и свалился на землю.

Запрыгнув в кабину, Эмблер повернул ключ и тут же выжал газ. Отъезжая, он слышал крики агентов второй группы. Стрелять они, однако, не стали.

Кому сейчас не позавидуешь, подумал Эмблер, так это старшему группы: бедняге придется не только объяснить, как «объект» улизнул из-под носа, но еще и воспользовался для этого машиной группы. При всем том собственные действия Эмблера вовсе не строились на расчете или предвидении. Анализируя их сейчас, он понял, что все решило выражение лица агента с карабином — настороженное, напряженное и.