Но сейчас он не хотел ничего выслушивать. Даже от его девушки-ангела.

Опустив голову, он отодвинул стул, чтобы посмотреть на нее.

— Что ты хочешь сказать, Коуд? Ты видела, что я сделал. Все бесполезно. Я уничтожу мир. Не важно, завтра ли или через тысячу лет. Я все равно проиграю. Сорвусь и разорву людей на кусочки… Не важно, что мы пытаемся сделать, мы лишь откладываем неизбежное. Так что я буду сидеть тут и есть, и просто… — его голос сорвался от картины будущего, которая возникла у него в голове в пяти миллионный раз.

Он положит конец всему и всем. Всему, что он любил.

Целый мир однажды падет под напором армии демонов Ника.

Да, так и надо написать в резюме для колледжа. Все заведения выстроятся в ряд, чтобы заполучить его. Кому не нужен такой выпускник? «Мы выпустили сенаторов, президентов, сильных мира сего и демона Малачая, который сожрет весь мир…»

Этой реалии Ник хотел избежать и не мог. Все рано или поздно возвращалось к одному факту, которого не отвергнуть, от которого он бы хотел сбежать, но не мог.

«Мне всего шестнадцать. Я слишком молод, чтобы разбираться с этим дерьмом».

Он должен бы был переживать за оценки, о том, как сделать свою девушку счастливой, о том, как держаться подальше от неприятностей. О том, что его мама может найти порножурналы его друзей у него в комнате, о том, чтобы не опоздать на работу, а потом домой.

И вовсе не об адских вратах и демонах, которые пытаются вырвать глотку его семье и друзьям.

И уж точно не о том, что он был рожден уничтожить всю человеческую расу.

Неожиданно Ник вскочил от того, что его скрутила сильная паническая атака. Не сумев справиться с ней, он пошел к заднему входу в кафе, который вел к Французскому рынку, параллельно с рекой Миссисипи.

К счастью, в это время суток он был совершенно пустым.

Его сердце громко стучало, и не думая о направлении, он рванул к задней аллее, где у скамеек стояли бронзовые статуи. Он пытался выровнять дыхание и найти хоть какое-то подобие здравого смысла в том безумии, которым стала его сложная жизнь.

Пока он бежал, казалось, что статуи смотрели на него своими круглыми мертвыми глазами.

Глупая мысль, но какого черта?

Все равно больше не было ничего нормального.

В конце концов Ривер Волк был границей потусторонней тюрьмы, в которой держали демонов. Так почему бы статуям не ожить? Насколько он знал, стоит Калебу провести над ними рукой, как они начнут паясничать. Чему удивляться, если девушка Ника была призраком, его лучший друг — бессмертным демоном, а новое приобретение его команды — кельтским богом войны, проклятием заключенным в тело пука, которого Ник спас из адской реальности, где он проходил испытание, чтобы спасти жизнь матери.

Да и он был Малачаем…

Да! Его жизнь была сплошной путаницей.

— Ник!

Калеб швырнул его на бетонную дорожку. Блин! Ему и правда нужно объяснять появление новых синяков матери, которая итак уже считала, что его постоянно грабят на улице?

— Отвали от меня! — заревел он демоническим голосом, отпихивая друга.

Но Калеб даже не поморщился. Он прижимал его к земле.

— Что у тебя в башке, Готье?

Ник достал Глаз Ананке из кармана.

— Я видел! — прорычал он. — Все. Все, что приведет к финалу. Как ты не понимаешь? Это безнадежно! Я монстр, а вы все мертвы!

Коди отшатнулась.

На мгновение Калеб побледнел и отпустил его.

— Ты ошибаешься, — но в этот раз в его словах не было уверенности.

Ник швырнул ему медальон.

— Сам посмотри! Я и тебя убью, Кей. И Аэрона. Всех вас!

Калеб взял древний амулет, который выглядел, как страшный зеленый драконий глаз в центре перекошенного помутневшего диска, чтобы поместить его на лоб и увидеть будущее, которое преследовало Ника с того момента, как он по ошибке заглянул в него.