|
— Съемки закончены. Теперь вперед, вверх. Мы должны еще пройти много миль, прежде чем устраиваться на ночлег. — Ты не понимаешь, — настаивала Хаксли. — Крылья у человека! А вчера мы видели одного с жабрами, как у земноводного. А на прошлой неделе — женщину-рептилию. — Что ты пытаешься мне доказать? Это ж хейдлы. Мутанты. Здесь их тьма-тьмущая. Тысячи. Кроме того, ты уже защитила диссертацию, док. Чего ты хочешь? Нобелевской премии? — Не знаю, — ответила она. — А ты? Второго «Оскара»? Клеменса злили вовсе не амбиции Хаксли. Когда все закончится, каждый постарается выжать из экспедиции максимум возможного. Он уже несколько месяцев выслушивал грандиозные планы. Байдарочники собирались разместить рекламу в журналах «Аутсайдер» и «Мэнс джорнал», чтобы привлечь любителей приключений. В подземных туннелях имелись темные стремнины и пороги четвертой категории сложности, а также речные берега из отполированного белого мрамора. Кинооператор мечтала открыть художественную галерею и опубликовать книгу — подарочное издание большого формата с фотографиями преисподней. Три альпиниста намеревались объединиться, основать венчурный фонд и вернуться для разведки потрясающих золотоносных жил, которые они трогали руками, но были вынуждены оставить позади. Другими словами, здесь, внизу, зарабатывались деньги и слава. Хаксли ничем не отличалась от других. Настрадавшись в темноте подземного мира, доктор хотела своей доли пирога. Все дело в том, что женщина не умела себя вести. Тот факт, что она была подругой Куинна, вовсе не делал ее исключением из правил. Здесь распоряжался Клеменс. А все остальные, в том числе отчаянные альпинисты, спрашивали у него разрешение заработать на экспедиции. Но не Хаксли. Она вела себя так, словно Клеменс отнимал законно заработанное. — У нас уговор. — Какой уговор? — Я в экспедиции в качестве ученого. — Ты пошла как врач, — возразил Клеменс. — Твоя работа — лечить больных и раненых. — Ты говорил, что мы останемся тут еще на одну ночь. Клеменс смотрел сквозь не. — Конец дискуссии, — отрезал он. — Мы уходим. — Я остаюсь. — Одна? Здесь? — Осветительные патроны тускнели, и тени подступали со всех сторон. — Ты не ученый, — сказала Хаксли. — Тебе не понять. Клеменс задумался, но не о том, чтобы остаться с ней, — размышлял, как от нее избавиться. Он не вчера родился. Понятно, что наверху Хаксли попытается обвинить его в убийстве. Затеет судебное преследование. Добьется ареста имущества. По крайней мере, этим она ему угрожала. Клеменс пожал плечами. — Занимайся своими обязанностями, док. Хаксли заморгала. Это был блеф. Но теперь уже поздно. Клеменс улыбался ей улыбкой крокодила. — Хорошо, — сказала она. — Я займусь своими обязанностями. С тобой или без тебя. — Мы будем на тропе, которая ведет вверх, — сообщил Клеменс. — Пройдешь через водопад и увидишь туннель. Не забудь. — Это займет пару часов. — Хаксли вскинула голову. — Я догоню вас. — Уж постарайся. Не опоздай на автобус. Теперь никто никого ждать не будет. Закон джунглей, Хаксли. Каждый сам за себя. Поняла? Женщина во все глаза смотрела на него, как будто он только что признался в убийстве. |
