Роган специально дразнил ее. Эта женщина чертовски хороша, когда сердится!

Голубые глаза Элизабет потемнели, а на щеках запылал румянец, губы решительно сжались, подбородок вызывающе вздернулся. С прической в виде остроконечных прядочек она сразу стала похожа на встопорщившегося ежика.

– Библиотека уже была здесь, – объяснил Роган, – когда двадцать лет назад мы переехали в Англию и отец купил этот дом. Но я не помню, чтобы мы когда-нибудь задумывались о каталоге, – нарочито раздраженным тоном объяснил он.

У нее нервно вздрагивали упрямо сжатые губы, когда она попыталась защититься:

– Откуда вам знать, думал об этом ваш отец или нет, если последние пять лет между вами существовала только почтовая связь?

У Рогана угрожающе сузились глаза.

– Лайза, я уже предупреждал вас, чтобы вы не судили о вещах, в которых ничего не понимаете!

Румянец так же быстро исчез с ее щек, как и появился. Теперь лицо было белее молока.

– Я предпочитаю, чтобы вы называли меня Элизабет или доктор Браун, – невероятно чопорно произнесла она.

Роган задумчиво смотрел на нее. Сокращенное имя явно задело ее за живое.

Он сухо сказал:

– О’кей. Так вот… Элизабет, не надо судить о том, в чем ничего не понимаете.

Чего Элизабет действительно не понимала, так это собственной реакции на колкости и инсинуации собеседника! Доктор Браун, высококвалифициро ванный преподаватель одного из самых престижных университетов в стране, привыкла к однозначному уважению и со стороны коллег, и со стороны студентов. Элизабет Браун, женщина абсолютно независимая в финансовом отношении, считала обязательным для себя избегать любых ситуаций, способных привести к какой бы то ни было эмоциональной конфронтации.

Особенно с человеком, который так действует ей на нервы!

– В отличие от вас я не большой поклонник формальностей. Друзья называют меня просто Роуг, – объяснил он.

Элизабет смущенно нахмурилась. Роуг? В каком смысле? Негодяй или шалун? А может, бродяга?.. Как все-таки подходит это имя опасному и вызывающему беспокойство человеку!

– Значит, мне повезло, что я не вхожу в круг ваших друзей. Я предпочитаю называть вас мистер Салливан. Или Роган, если вы так уж настаиваете на непринужденности, – холодным тоном произнесла она.

– О да, Элизабет, я непременно настаиваю, – хрипло пробормотал он.

Она старательно избегала теплого, дразнящего, темного взгляда.

– Вероятно, нам следует отложить разговор до утра, Роган. Мне кажется, сегодня мы достигли немногого.

– Кроме того, что обидели друг друга, – заметил Роган.

– Именно… – Элизабет так радостно кивнула, что Роган хохотнул, а она тут же спросила: – Наверное, вы устали с дороги?

Этот человек опасен. Очень опасен. Он явно развлекается и так смотрит на нее, что она ощущает непривычное стеснение в груди. И вообще странно реагирует…

Роган устало потянулся:

– Отличная отговорка, Элизабет. Ну я-то всегда говорю, что думаю, а вы чем оправдаетесь?

Вся сила воли Элизабет ушла на то, чтобы отвести взгляд от мощных рук и широченных плеч Рогана. Она и так чувствовала себя не в своей тарелке…

Резко выпрямившись, она произнесла:

– Недавно я… потеряла голову от страха и теперь чувствую себя очень усталой…

Он недоверчиво повторил:

– Потеряли голову от страха? Не хотел бы я попасть под вашу руку, когда вам не страшно. – И он дотронулся до виска, на котором еще оставался красноватый след от удара книгой.

Книгой, хищный и ужасный герой которой теперь, после того как она лицом к лицу столкнулась с таким же хищником в реальности, показался ей слишком одномерным.