Герман Глобер попытался нанести еще один сильнейший удар в лицо герцога, но тот сумел вовремя увернуться, и огромный кулак немца пришелся мимо уха. Но мгновением позже, когда его светлость занял прежнее положение, Глобер тут же обхватил его огромными ручищами, соперники крепко сцепились, обхватив друг друга.

Глубоко вздохнув, герцог вырвался и ускользнул от опасности, в то время как ободренный успехом немец последовал за ним, мыча от восторга, совершенно уверенный в своей победе — глаза его были прищурены, толстые губы растянулись в злобной ухмылке.

Внезапно переходя в наступление, герцог Мелинкортский блокировал удар левой, увернулся от бокового правой, после чего нанес сильнейшие удары сначала правой, потом левой немцу по корпусу и тут же отскочил в сторону.

Удивившись и в то же время разозлившись, Глобер выругался, после чего пришел в бешенство, пропустив сильный удар левой прямо в голову и едва увернувшись от короткого удара снизу. Теперь фокусник уже с большим трудом противостоял герцогу, и, чувствуя растущую опасность, Глобер стал дожидаться возможности для использования одного из своих смертельных ударов головой, коленом или локтем.

Но герцог Мелинкортский, разгадав его намерения, сумел избежать этих ловушек и, уклонившись еще от одного удара, продолжал кружить вокруг своего противника, ожидая, пока тот раскроется. Немец нанес еще один удар, но попал герцогу в плечо, а тот приготовился, в свою очередь, нанести быстрый ответный удар Глоберу в голову. И как только это ему удалось, один из цыган что-то сказал, после чего все остальные громко захохотали. Услышав их смех, Герман Глобер пришел в неописуемую ярость. Он начал вопить что есть мочи, кричать, что еще никогда прежде никем не был побежден и что в этот раз он также не собирается проигрывать.

С яростью и неистовством, которые могли бы напугать большинство других бойцов и определенно обеспечить победу над ними, немец налетел на своего противника. Герцог увертывался и отбивал его удары, но не поддавался напору. А потом Глобер допустил главную роковую ошибку.

Он снова и снова посылал проклятия в адрес его светлости и, пока ругался, ослабил защиту и приоткрылся буквально на одну секунду. Сейчас это было не похоже на то, что случалось во многих поединках в прошлом, тогда Глоберу не противостоял соперник, способный хорошо просчитать эффект каждого удара. Тогда немец побеждал, потому что был силен, а в том случае, если ситуация внезапно обострялась, Глобер мошенничал. Сейчас же у фокусника не было ни малейшего шанса использовать какую-либо из своих уловок.

Герцог Мелинкортский провел мощный удар правой и угодил точно рассчитанным ударом в челюсть Герману Глоберу. На какое-то мгновение показалось, что тот замер. Затем в движение пришла левая рука герцога, и немец отлетел на другую сторону импровизированного ринга, грохнувшись на землю.

В течение нескольких секунд собравшиеся зрители хранили гробовое молчание. Казалось, все подались вперед и, затаив дыхание, следили, не сможет ли Герман Глобер подняться на ноги. Тот тихо застонал и перевернулся на спину: он был повержен — чистый и убедительный конец состоявшегося боя.

Потом в адрес герцога посыпались поздравления, со всех сторон раздавались радостные возгласы, но его светлость не реагировал на них, направляясь к девушке.

Подойдя к ней, заметил, что глаза у Аме плотно закрыты, а губы беззвучно что-то шепчут. Но даже не слыша, как он подошел, девушка почувствовала рядом с собой присутствие его светлости, после того как он взял свою рубашку из ее рук, Аме открыла глаза и пристально посмотрела на герцога.