– И я повторяю: я очень рада, что вы снова вместе. За такое стоит бороться.

Сара вздернула подбородок, улыбнулась Хлое и вышла.

Со дня нашего воссоединения у меня от счастья кружилась голова. Это очень помогало игнорировать перешептывания коллег на наш с Хлоей счет. Хлое в новой должности полагался отдельный кабинет; мы намеревались доказать всем и самим себе, что можем существовать на расстоянии друг от друга.

Один час действительно получалось.

– Я по тебе соскучилась, – сказал Хлоя, скользнув тогда в мой кабинет и заперев за собой дверь. – Как думаешь, меня на старое рабочее место не вернут?

– Вряд ли. Мне, правда, идея нравится, но сейчас это было бы очевидно неуместно.

– Да я пошутила, Беннетт!

Хлоя закатила глаза, выдержала паузу. Потом огляделась. По ее лицу, как по книге, я мог легко прочесть ее чувства. Вот сейчас Хлоя вспоминает, как сидела напротив меня, вот перед этим столом, широко раздвинув ноги. Сейчас ей вспомнилось, как я пальцами довел ее до оргазма, чем помог снять нервное напряжение из-за личных передряг. И, конечно, перед ее мысленным взором проходят минуты, которые мы провели здесь в молчании, еще не зная, что очень скоро столь многое скажем друг другу.

– Я тебя люблю, – произнес я. – Кажется, я люблю тебя так давно.

Хлоя шагнула ко мне, поцеловала в губы. А потом затащила в туалет и вынудила распять ее у стены. Был понедельник, полдень.

Выруливая на офисную парковку, я вспоминал слова Сары. За такое стоит бороться. Я заглушил двигатель и уставился на бетонную стену напротив. Сара следовала своему собственному совету даже в отношениях с самым неисправимым плейбоем в Чикаго. Сара приглядывала за мной, пока я был вне себя от тоски по Хлое. А что я? Разве я предостерег ее от ошибки, хотя и знал, что ее парень ей изменяет? Нет. Я считал, что их отношения – не моего ума дело. А если бы Сара придерживалась такого же мнения насчет моих отношений с Хлоей?

Уже почти терзаясь угрызениями совести, я выбрался из машины и прошел в холл. Охранник помахал мне и снова углубился в газету. Я направился к лифтам. В пустом здании царила гулкая тишина, каждый звук казался преувеличенно резким. Двери лифта разъехались, и кабина, тихо жужжа, потащила меня на восемнадцатый этаж.

Я знал, что в офисе никого нет. Вся моя хваленая команда ищет последнюю версию файла, прочесывая документы в своих ноутбуках. И ни у кого не хватило ума притащить свою задницу в офис и поискать на сервере.

В итоге оказалось, что я был вынужден пожертвовать вечером с Хлоей ради дела, которое заняло у меня двадцать три минуты. Ну так пускай никто не ждет, что завтра босс будет лапочкой. Ненавижу исправлять чужие косяки. Для начала какой-то болван неправильно назвал файл и – ровно как я и ожидал – сохранил его не в той папке, в какой надо. Кроме того, распечатка нужного файла лежала у меня прямо на столе, и всякий адекватный сотрудник догадался бы проверить там, избавив меня от ночной поездки. Я отправил договор одному из маркетологов, распечатал несколько экземпляров, выделил важную информацию на первой странице и не поленился – разнес договоры по рабочим местам всех причастных к проекту. Теперь можно было ехать домой. Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что такими действиями унижаю подчиненных; но, может, хотя бы стыд научит их работать. Будут знать, как отрывать меня от Хлои.

Я знал, что эти мелкие неприятности чересчур вывели меня из себя, но именно подобные мелочи лучше всего характеризуют коллектив. Вот почему мне нужен был надежный человек для нью-йоркского подразделения. Скрежеща зубами, я сел в машину, завел двигатель. Еще одно дело, которое предстояло совершить в ближайший месяц.

В таком настроении нечего было и думать возвращаться к Хлое. Я мог бы оказаться слишком грубым и легко возбудимым… Совсем не в том смысле, в каком хотелось бы.