Я скользнул в нее так медленно, что прочувствовал каждый сантиметр ее растягивающейся плоти. Она вскрикнула, приподнимая бедра, чтобы глубже вобрать меня. В этом положении, учитывая нашу разницу в росте, я мог прижаться сверху к ее спине и прошептать прямо на ухо:

– Уверена?

– Уверена.

– Потому что я только что вошел в тебя совершенно без защиты, Лепесточек. Если я кончу в тебя, те, кто ронял напитки за дверью, будут знать, что ты принадлежишь мне.

Она застонала, впиваясь пальцами в край стола.

– И?

– И моя сперма останется в тебе, когда я уйду. Ты этого хочешь?

– Ты будешь знать, что она во мне, – прошептала она, двигаясь навстречу. – Вот чего я хочу. Когда ты будешь сидеть в зале с парнями или пойдешь с ними на ужин, ты будешь думать, что я все еще ощущаю тебя.

– Чертовски верно. – Я скользнул рукой по ее бедрам и прижал пальцы к ее промежности так, чтобы она чувствовала мои толчки внутри и снаружи.

Я начал двигаться в ней медленными дразнящими толчками, наблюдая, как мой член, покрытый ее влагой, входит и выходит. Но реальность этого вечера давила на меня, и я знал, что не могу так наслаждаться часами. На этот раз нас ждет лишь короткое удовольствие; я найду время как следует насладиться ею попозже.

Она выдохнула, когда я сменил ритм и начал двигаться сильными мощными толчками, от которых стол заскрипел. Сара ответила тем же, приподняв зад и двигаясь мне навстречу с такой же силой.

С тихим стоном она прошептала:

– Макс, я вот-вот.

Я провел пальцами по ее клитору, прижал его сильнее и задвигался еще быстрее. Я знал тело этой женщины так же хорошо, как и свое собственное. Знал, какой темп она любит, с какой интенсивностью. Знал, как ей нравится, когда я произношу ее имя.

– Лепесточек, – простонал я, – я умираю от желания почувствовать своим членом, как ты кончаешь.

Выгнув шею, она прижалась затылком к моему плечу и выдохнула:

– Еще. Еще.

– Я так люблю тебя, Сара.

И тут это случилось: ее пальцы вцепились в край стола с такой силой, что костяшки побелели, и меня подхватила волна ее оргазма, сопровождающаяся ритмичными постанываниями.

– Что ты чувствуешь? – прошептал я, прижимаясь губами к местечку под ее ухом. – Власть? Контроль? Ты лежишь с завязанными глазами, прикованная к столу, и я совершенно потерялся в тебе. Я так потерялся, что не могу дышать.

Она тяжело дышала, навалившись на стол, удовлетворенная.

– Любовь.

Мой оргазм тоже близился, и я ускорил толчки.

– Любовь? – повторил я. – Ты привязана к металлическому столу, только что кончила на глазах у бог знает кого и ты чувствуешь любовь… Наверное, ты так же потерялась во мне, как я в тебе.

Она повернула голову, ловя мои губы. Прижалась ртом к моему рту, хрипло постанывая, лаская меня языком, и я не выдержал, потерял ритм, лихорадочно ударяясь бедрами о ее зад, я весь напрягся и наконец ощутил освобождение.

Я замер, голова кружилась. Мне невероятно нравились ее поцелуи, когда она была такая заторможенная и ослабевшая после оргазма. Комната исчезла, и время буквально остановилось. Было только ее тело, ее губы, ее глаза, открывшиеся навстречу моему взгляду, когда мы целовались.

Я медленно оторвался от нее и заставил прекратить нежные жадные поцелуи и сомкнуть губы, чтобы я мог почувствовать форму ее рта. Провел двумя пальцами по ее промежности, наслаждаясь тем, как она трепещет подо мной. Прижав пальцы, я почувствовал, какая она горячая.