Улыбка исчезла с лица Трэвиса.

— Просто дай ей необходимые инструкции по уходу, умник.

— Распечатка с инструкциями и необходимая мазь на кассе, — усмехнулся тот.

Я то и дело поглядывала на свое новое украшение. Мы женаты. Теперь я ношу фамилию Мэддокс, как и эти чудесные мужчины, которых я полюбила всей душой. У меня появилась семья — пускай из вспыльчивых, сумасбродных, чертовски привлекательных парней, но я принадлежала им, а они мне.

— Мы сделали это, детка. — Трэвис вытянул руку, глядя на свое обручальное кольцо. — Все еще не могу поверить, что ты моя жена.

— Придется поверить. — Я улыбнулась и жестом попросила вернуть мне телефон.

Он выполнил мою просьбу, и я сфотографировала еще свежую татуировку. Трэвис помог мне встать с кушетки: я старалась беречь правый бок и двигалась как можно осторожнее, чтобы джинсы не задевали раздраженную кожу.

После короткой остановки у кассы Трэвис отпустил мою руку, но лишь затем, чтобы открыть для меня дверь. Мы вышли к ожидавшему нас такси. Снова зазвонил мой телефон. Америка.

— Теперь так и будет давить на совесть, — проговорил Трэвис, глядя, как я выключаю звук на телефоне: мне не хотелось выслушивать сейчас ее нотации.

— Подуется, пока фотографии не увидит, а через сутки все пройдет.

— Уверена, миссис Мэддокс?

— Ты перестанешь меня так называть? — Я усмехнулась. — С того момента, как мы ушли из часовни, уже раз сто повторил.

Трэвис покачал головой и открыл мне дверцу такси.

— Я перестану тебя так называть, когда наконец поверю, что все это наяву.

— Наяву, не сомневайся. В доказательство у меня есть воспоминания о брачной ночи.

Я передвинулась на середину, а Трэвис забрался рядом.

Он прислонился ко мне, провел носом по нежной коже на шее и добрался до уха.

— Это точно.

Глава 11

Дорога домой

Трэвис

Эбби смотрела, как за окном проносится Лас-Вегас. Мне очень хотелось прикоснуться к ней, даже сильнее из-за того, что новый статус давал мне на это полное право. Но я изо всех сил старался сделать так, чтобы она не пожалела о своем решении. Раньше моим оружием было напускное равнодушие, а теперь я на опасной скорости несся к тому, чтобы уподобиться подкаблучнику Шепли.

Не в силах совладать с собой, я накрыл ладонь Голубки своей и слегка прикоснулся к мизинцу.

— Я видел свадебные фотографии моих родителей. Мне казалось, что мама — самая красивая на свете невеста. Но я изменил свое мнение, когда увидел тебя в часовне.

Эбби опустила взгляд и переплела наши пальцы, потом вновь посмотрела на меня:

— Трэвис, когда ты говоришь нечто подобное, я заново влюбляюсь в тебя. — Она прижалась ко мне и поцеловала в щеку. — Жаль, я ее не знала.

— И мне жаль. — Я помедлил, засомневавшись, стоит ли спрашивать то, что крутилось у меня в голове. — А что с твоей мамой?

— Она и до переезда в Уичито была не в лучшем состоянии. — Эбби покачала головой. — Потом ее депрессия лишь ухудшилась. И она просто уехала. Не встреть я Америку, то осталась бы совсем одна.

Мне вдруг захотелось обнять шестнадцатилетнюю Эбби… и Эбби-ребенка… С Голубкой уже произошло столько всего, от чего я не мог ее уберечь.

— Я… я знаю, что это неправда, но Мик столько раз твердил мне, что я разрушила его жизнь. Вернее, их с мамой. В моем подсознании сидит страх, что я сделаю то же и с тобой.

— Голубка, — с укором сказал я, целуя ее волосы.

— Странно, да? Когда я начала играть, удача Мика куда-то испарилась.