С Пятой авеню доносился трезвон колокольчиков и приглушенный гвалт автомобильных рожков, но на его улице было тихо, здесь он был в безопасности от любых угроз жизни. Ибо здесь были и его входная дверь, и этот длинный коридор, и стоящая на страже спальня. Ему было не страшно! Фонарь, светивший в его окно, вполне заменял в этот час луну, только был ярче и прекрасней.

В Раю (сцена из прошлого)

Красота , которая рождается каждые сто лет, сидела в каком-то подобии приемной, сквозь которую то и дело проносились порывы серебристого ветра, да время от времени пробегала запыхавшаяся звезда. Звезды дружески подмигивали ей на бегу, а порывы ветра неустанно развевали ее волосы. Она была непостижима, ибо душа и дух в ней составляли единое целое, а совершенство ее тела являло собой суть ее души. Она была тем самым совершенством, которого вот уже столько веков вожделеют философы. А она уже сотню лет сидела в этой небесной ожидальне, среди ветров и звезд, вполне довольная созерцанием себя самой.

Наконец ей стало известно, что она должна родиться вновь. Вздохнув, она завела долгий разговор с неким Голосом , который доносили до нее порывы первозданного ветра. Беседа эта продолжалась много часов, и я тут могу привести лишь ее фрагмент.

Красота  (едва шевеля губами: глаза ее, как всегда, устремлены внутрь самой себя).  Куда отправлюсь я теперь?

Голос.  В новую страну, которой ты прежде не видела.

Красота  (недовольно).  До чего не люблю соваться в эти новые цивилизации. Как долго я пробуду там на этот раз?

Голос.  Пятнадцать лет.

Красота.  И как же это место называется?

Голос.  Это самая изобильная, самая прекрасная на земле страна. Страна, где мудрейшие лишь немногим умнее глупейших. Страна, где у правителей рассудок как у маленьких детей, а законодатели верят в Санта Клауса; где уродливые женщины властвуют над сильными мужчинами…

Красота  (ошеломленно).  Что?!

Голос  (весьма расстроившись).  Да, зрелище на самом деле невеселое. Женщины со скошенными подбородками и бесформенными носами разгуливают среди бела дня, распоряжаясь: «Делай то!» или «Делай это!», и все мужчины, даже самые богатые, беспрекословно подчиняются своим женщинам, к которым обращаются высокопарно «миссис Такая-то», либо «моя супруга».

Красота.  Но этого не может быть! Я, конечно, понимаю, когда поклоняются прекрасным женщинам… но, чтобы толстым? или костлявым?.. и даже женщинам со впалыми щеками?

Голос.  Даже таким.

Красота.  А я тут при чем? Что я там буду делать?

Голос.  Тебе придется несладко, если это можно так назвать.

Красота  (после разочарованного молчания).  Но почему не те старые страны, в которых я уже была, — обитель винограда и сладкоречивых мужчин, или место, где только корабли и море?

Голос.  Ожидается, что очень скоро им будет не до тебя.

Красота.  Жаль!

Голос.  Твоя земная жизнь будет, как всегда, лишь интервалом между двумя исполненными смысла взглядами во вселенское зеркало.

Красота.  А кем я буду? Ты мне скажешь?

Голос.  Сначала было задумано, что в этот раз ты явишься актрисой кино, но, в конце концов, от этого пришлось отказаться. В течение этих пятнадцати лет ты будешь скрываться под обличьем так называемой «светской девушки».

Красота.  А это что такое?

(Тут в модуляции ветра вплетается новый звук, который наводит на мысль, что Голос  почесывает в затылке.)

Голос  (после долгого молчания).  Ну, это что-то вроде фальшивой аристократки.