— Никто из нас пока ничего толком не знает, — решительно произнес Мерлин. — Уже почти пять часов… Думаю, нам пора собираться в аэропорт.

— Да, да, конечно, — поддержала его Маргарет. — Ромине надо успеть упаковать новые вещи и куда-то сложить платья подружки американского миллионера мисс Фей… Кстати, а что мне с ними делать?

— Сжечь, — спокойно посоветовал Мерлин.

— Сжечь?!

Обе женщины воскликнули одновременно, причем в голосе и той и другой прозвучал искренний ужас от столь варварской расточительности.

— Да, сжечь, — повторил Мерлин. — Не сомневаюсь, вы предпочли бы раздать их каким-нибудь театральным кружкам в виде щедрых благотворительных подарков. Но, увы, они настолько яркие и богатые, что при желании по ним совсем не трудно отыскать прежних хозяев. Хранить же наряды здесь тоже крайне рискованно. Никто не может гарантировать, что вилла Джека не попадет под подозрение и ее не захотят обыскать… Ни одна, даже самая незначительная вещь, принадлежавшая Ромине Фей или Мерлину Никойлосу, не должна быть здесь найдена. Ни одна! Так что давай, Джек, иди в сад и устрой там хороший костер… Надеюсь, соседи не будут удивлены?

— Да нет, с чего бы, — пожал плечами Джек Харрисон. — Они привыкли к тому, что весной и зимой я два-три раза в неделю провожу в саду большую уборку.

— Что ж, прекрасно. Тогда за дело. Сжечь надо все, абсолютно все, Джек… А что не горит, скажем, металлические пуговицы, браслеты, бижутерию и даже серьги мисс Фей, надо сегодня же ночью зарыть, и поглубже!

— Вот черт, как же я сам-то не додумался? — Джек Харрисон досадливо почесал затылок. — Старею, теряю форму. Даже в голову не пришло, что это надо делать! Причем как можно скорее.

— Но это же чудовищная… просто нелепая растрата денег! — воскликнула Ромина. — Неужели нельзя как-нибудь обойтись без нее?

— Лучше потерять деньги, чем жизнь, — коротко ответил Мерлин.

Прекрасно понимая, что он имеет в виду прежде всего жизнь их друзей Джека и Маргарет, Ромина молча проследовала за Маргарет в спальню, где обе начали вынимать из многочисленных картонных коробок вещи, которые вместе купили в Афинах.

— Да благослови вас Господь! — тихо произнесла Маргарет, глядя, как Ромина и Мерлин торопливо спускаются по ступенькам сада к ожидающему их такси.

Поскольку Мерлин «Робинсон» проинструктировал ее до того, как они сели в машину, Ромина, прибыв в афинский аэропорт и зарегистрировав паспорт у стойки «Отлет», немедленно отправилась в женский туалет, где ей надлежало находиться вплоть до объявления о посадке самолета, следующего по маршруту Лондон — Рим — Афины — Каир…

— Затем выжди минут десять-пятнадцать и, когда пассажиры войдут в транзитный зал, незаметно смешайся с ними, чтобы потом, после дозаправки, вместе с ними сесть в самолет, — сказал ей тогда Мерлин, а затем, чуть помолчав, добавил: — На меня постарайся не обращать внимания. Я все это время, конечно, тоже буду там, но пока нам, пожалуй, лучше не находиться рядом.

Коротая время в пустой туалетной комнате — в углу у входной двери сидела пожилая гречанка-служительница, — Ромина посмотрелась в квадратное зеркало над умывальником.

Как приятно видеть свое лицо без накладных ресниц и обильного макияжа! Но… одно дело нравиться себе, и совсем другое — мужчинам. Она снова взглянула на себя в зеркало, только на этот раз внимательнее — да, настоящая леди, но… какая-то скучная, провинциальная…

По-настоящему ее беспокоила одна мысль — Мерлин! Что теперь о ней думает Мерлин?

Впрочем… Она снисходительно усмехнулась собственному отражению.