Аллейн перевел дыхание. И тут заговорила Элен Гамильтон:

— Не верю я всему этому. То есть я не хочу сказать, что вы ошибаетесь, мистер Аллейн, просто все это звучит как-то неестественно. Как в газетном репортаже… Извините, что перебила вас.

— Думаю, каждый из вас имеет право прерывать меня, чтобы поделиться своими соображениями, — заметил Аллейн. — Итак, по поводу отравленного бренди. Мы, конечно, исследуем жидкость на содержание яда. Если там и был яд, то его должны были подсыпать или подлить в то время, пока Беннингтон находился на сцене. Кроме того, мы сделаем также анализ его сигарет, грима и косметики. Но, честно сказать, я не уверен, много ли все это даст.

Фокс легонько кашлянул, все обернулись на него, затем снова переключили внимание на Аллейна.

— Исходя из этой гипотезы, убийце необходимо было зайти в комнату к Беннингтону два раза: первый раз во время последнего акта и второй раз — когда Беннингтон вышел со сцены и ожидал финального занавеса. Но прежде, чем мистер Персифаль почувствовал запах газа…

— Я так и знал, что без меня не обойдется! — тонким голосом простонал Перри. Гая Гейнсфорд поглядела на него с ужасом. — Не бойтесь, бесценная Гая, и не надо фантастических предположений, — замахал на нее рукой Персифаль.

— Так вот, — продолжал Аллейн, — мистер Персифаль почувствовал запах газа, еще когда находился в своей гримерной, через стенку от комнаты Беннингтона. И, помня случай в театре «Юпитер», он привернул кран газовой трубы. Если убийца и в самом деле хотел создать видимость повторения случая в театре «Юпитер», он не собирался никого подставлять, и реакции мистера Персифаля на запах газа он не предусмотрел. Совершенно естественно, что отпечатки пальцев мистера Персифаля остались на газовом вентиле!

— Именно, милая Гая, именно естественно! — раздраженно вставил Перри Персифаль.

— Да, мы столкнулись с неким вариантом произошедшего в «Юпитере», — заметил Аллейн. — Однако в данном случае тот, кто планировал преступление, не предусмотрел реакции мистера Персифаля на запах газа. И мы, конечно, не можем отвергать напрочь той мысли, что убийцей мистера Беннингтона был… сам мистер Беннингтон.

Актеры, выслушавшие все это, непроизвольно издали самые разнообразные звуки, которые скорее свидетельствовали об их неуважении к покойному, чем о трауре по нему. Однако данное заявление явно ни у кого не вызвало недоверия. Единственным скептиком во всей компании оказался Джейко, который спросил:

— Вы что же, хотите сказать, что Бен мог убить себя таким причудливым способом только затем, чтобы бросить тень подозрения на кого-то на нас? Вы это имеете в виду?

— Нет, не это. Некоторое время мы тут все вместе размышляли и пришли к выводу, что состояние гримерной полностью противоречит этой гипотезе. Конечно, если бы порошок не был просыпан и на плащ, покрывающий Беннингтона, мы, возможно, пришли бы к другому заключению, но, увы…

— Значит, мы по-прежнему ничего не знаем? — Элен Гамильтон сказала эту избитую фразу таким тоном, будто изрекла мысль в высшей степени глубокую и оригинальную.

— Не совсем, — отозвался Аллейн. — Однако не стану сейчас перечислять весь тот набор возможных мотивов, которые нам удалось выявить. Здесь может быть все: зависть, тщеславие, ревность или просто обычная ненависть — очень часто причины для убийства бывают на первый взгляд еще менее значимыми. К тому же у всех вас были свои причины не любить покойного… И у кого-то одного эта, мягко скажем, нелюбовь достигла такого остервенения, которое и отличает убийц от прочих смертных.