рис. 1

Это не метод качественных структур. Этот график означает только одно: мы векторами обозначаем: нечто как-то с чем-то связано. Почему векторами? Потому что то, о чем мы думаем, может быть ближе и дальше, больше и меньше. Появляется более или менее четкая динамика. То, с чем это «нечто» связано, тоже может быть ближе и дальше. Давление может быть направленно на объект думанья или давление может быть направлено от объекта думанья. Это еще один аспект динамики. Система, которую мы используем, служит именно для отражения динамических процессов.

Всяческие динамические процессы отсутствуют только в одном месте — в нулевой точке. И эта точка, в действительности, не аспект координации, как мы, упрощая, привыкли считать, это точка координатора. А точка координатора любого мыслительного процесса всегда одна и та же: либо это имя, но тогда кроме точки ничего в начале нет. В начале было Слово. Одно. Либо это нечто, не имеющее имени, не рефлексируемое в момент думанья.

При стабильном самосознании мы не только думаем, но еще и помним, что это мы думаем, и тогда в нулевой позиции у нас находится самосознание, Я есмь. Если стабильное самосознание отсутствует, еще не наработано, то есть мы думаем, но забываем, что это мы думаем, тогда осознавание может происходить конвенционально или по памяти. Конвенционально — это по правилам, по конвенциям, принятым в нашем мире. По памяти — это по шаблону прежних выводов из аналогичной ситуации.

Как мы осознаем вообще и осознаем ли — это уже отдельная тема. Конечно, осознаем. Раз думаем, значит, осознаем. Даже когда мы думаем механически, даже когда мы следуем за чьей-то линией, это же мы следуем, все равно есть тот, кто следует. Но если мы говорим о полном объекте думанья, то представляем его не как точку, а как ситуацию. Тогда реальное движение происходит в осознавании, то есть процесс думанья в данном случае — это движение точки координатора.

Такой процесс может пульсировать, может быть фиксирован, а может быть в свою очередь разбит на отдельные подсистемы в зависимости от конкретного случая. Но при таком подходе сам процесс думанья всегда предстает как ситуация, отсюда и ситуационное мышление. Таким образом, ситуационное мышление — определенный технологический прием, способ думания о чем-то.

Для примера. Есть такое понятие — «дерево». Ну, дерево и дерево. Точка. Дерево растет в лесу. Вот вам линия. Сначала есть дерево, потом оно растет, потом, — где оно растет. Вы в осознавании идете по этой линии. За мыслью. Она идет, а вы за ней, подобно тому как фонарик впереди освещает путь. Как мы представили бы это самое в объеме? Нечто, пока еще неизвестно что, что-то, имеет вот такую вот форму. Это что-то бытийствует среди других — травка, кустики, небо, речка, озеро, возникает картинка, лучше живая. Это что-то взаимодействует с чем-то — с солнышком прежде всего, с водой, с землей. И все это видит мое Я. Воспринимает, видит, думает. Я с этим имею дело. Что это? Это дерево в объеме. Потому что линейно словами сказать более подробно трудно. Это ситуация дерева.

Как и в случае имени, дальше мы можем начать дробить. Это не просто дерево, это дерево обладает такими признаками, по которым его в линейном языке можно назвать «осина». Что происходит, при такой отправной точке для работы сознания? Происходит притяжение всего вербального объема, связанного с исходным понятием, или «континуума». В этом случае, если нам словами придется рассказать, что такое «дерево» в нашем восприятии, получится увесистый том. Хотя в сознании это все происходит мгновенно, если вы приучили себя к ситуационному мышлению.

Я взял для примера статичный объект — «дерево». Оно стоит на месте, шагающие деревья можно придумать и думать о них.