А если он рад сбежать не от, а наоборот под пулю, из гетто в партизаны, - что его там ждёт? Ни крестьянам окрестным, ни партизанам жид нá дух не нужен.

Из Листов Яд Вашем:

Итунин Элик, 22 года, работник райкома комсомола, г. Смоленск, находясь в гетто, собрал группу молодых людей, примерно 14-16 человек. Они сумели уйти из гетто через подкоп и после долгих блужданий и страданий вышли в расположение Советской Армии, но были расстреляны как предатели. Вот такая грустная история.

Из донесения партизанского командира В. Карпова 17 ноября 1942 г. партийному руководству Вилейской области (Белоруссия): «Еврейское население подвергается террору. Безоружные, они бродят по лесам, просят питание и одежду у местных крестьян... Партизанские отряды им не помогают и без желания принимают в свои ряды еврейскую молодёжь... Антисемитизм в партизанской среде довольно сильный» [2, 333].

Часто условием приёма в партизаны было наличие у беглецов оружия. Но израильский исследователь Леонид Смиловицкий приводит не один случай, когда белорусские партизаны изгоняли пришедших к ним из гетто вооружённых евреев. При этом, бывало, и оружие отбирали и одежду мало-мальски ценную [21, 149-150]. Моше Калхайм, партизан еврейского отряда «Месть» в Белоруссии описал обстоятельства роспуска отряда и включения его бойцов в другой отряд, белорусский, под командованием Владимира Саулόвича: «Центральный штаб партизанского движения решил расформировать еврейский отряд “Месть”, так как у советских партизан нет места для отдельной национальной еврейской группы... Володька (Саулόвич) разделил партизан на евреев и неевреев, и он с помощниками разоружили еврейских партизан и передали это оружие неевреям, которые, как и мы, только недавно пришли в лес из окрестных местечек... Более того, Володька по одному “приглашал” в свою землянку партизан - евреев и силой заставлял снимать часы и золотые кольца, а также кожаные и меховые пальто, утверждая, что все это требуется на нужды партизанского движения. На следующий день мы увидели, что члены штаба и некоторые партизаны носят снятые с евреев часы, кольца, кожаные и меховые пальто» [2, 340].

В 1943 г. командующий советскими партизанами Литвы Генрикас Зиманас (Юргис) приказал не принимать в их ряды евреев из Вильнюса, приходящих в лес без оружия. И. Арад: «Это был серьезный удар по делу спасения евреев... Зиманас не аргументировал свое распоряжение, однако логично предположить нежелание советского литовского партизанского движения допустить, чтобы большинство его членов были евреями. Число примкнувших к партизанам литовцев из местного населения было тогда очень невелико. Рост количества евреев среди партизан и идентификация этого движения как еврейского усиливали отрицательное отношение к нему местных жителей. Хотя справедливости ради надо заметить, что увеличение количества безоружных людей отягощало положение в партизанских отрядах» [2, 345].

Ухмылки судьбы: Г. Зиманас был евреем и правоверным коммунистом, в 1949-1962 гг. входил в руководство Центрального комитета литовской компартии, на этом посту, сколько мог, противостоял советскому антисемитизму: от поддержки еврейских попыток сохранить свою культуру и до облегчения выезда евреев в эмиграцию.

А также состоял Зиманас в Антисионистском Комитете Д. Драгунского. Из песни слов не выкинешь.

Между тысяч ядвашемовских Листов на евреев-партизан попадаются удивительные описания гибели, взятые, судя по казённости слов, из официальных документов. «Мазуркевич Исаак, расстрелян как изменник Родины», «Кеслер Израиль, расстрелян за мародёрство, бандитизм и неоднократное непослушание», «Елшакова Хая, 1920 г.р., расстреляна за бытовое разложение и заражение венерич. заболеваниями». Какие достоевские страсти за этими строками, где правда, где поклёп, прикрывающий антисемитскую расправу, - кто теперь разберёт? Но вот запись того же автора Листов, Альберта Майзеля, партизанившего вместе с погибшими: «Фарбер Антон, убит без причины бывш.