|
– И заработаешь ты за труды удар по макушке, – возразил траппер. – Нет, нет, с хитрецами надо по хитрому, а не то эти собаки убьют всю семью. – Убьют? Это уж не годится! Правда, Ишмаэл так любит путешествовать, что не беда, если он прогуляется до второго моря. Но на тот свет? Для такого дальнего пути старик, боюсь, плохо подготовлен. Я сам поиграю ружьем, прежде чем дам убить его до смерти. – Их там немало, и оружие у них хорошее: как ты думаешь, станут они драться? – Я крепко не люблю Ишмаэла Буша и семерых его лоботрясов, но знай, старик: Поль Ховер не из тех, кто хулит ружье, если оно из Теннесси . Отважные люди найдутся и там, как есть они в каждой честной семье из Кентукки. Буши – крепкое племя, длинноногое и двужильное. И скажу тебе: чтобы с ними потягаться в драке, надо иметь увесистые кулаки. – Шш!.. Дикари кончили разговор, и сейчас мы увидим, что они там надумали, окаянные! Подождем терпеливо – возможно, дело обернется не так уж плохо для ваших друзей. – Друзей? Не зови их моими друзьями, траппер, если хочешь сохранить мое доброе расположение! Я им отдал должное, но не из любви, а лишь справедливости ради. – А мне то казалось, что эта девушка из их семьи, – ответил с некоторым раздражением старик. – Не принимай за обиду, что не в обиду сказано. Эллен опять зажала Полю рот ладонью и сама за него ответила, как всегда, – в примирительном тоне: – Надо, чтобы все мы были как одна семья и, чем только можно, помогали бы друг другу. Мы полностью полагаемся на вашу опытность, добрый, честный человек: она вам подскажет средство, как оповестить наших друзей об опасности. – Было бы очень кстати, – усмехнулся бортник, – если б эти молодые люди всерьез схватились с краснокожими и… Общее движение в отряде помешало ему договорить. Индейцы все спешились и отдали коней под присмотр трем четырем из своих товарищей, на которых возложили, кстати, и охрану пленников. Потом построились вокруг воина, как видно облеченного верховной властью, и, когда тот подал знак, медленно и осторожно двинулись от центра круга, каждый прямо вперед – то есть по расходящимся лучам. Вскоре почти все их темные фигуры слились с бурым покровом прерии, хотя пленники, зорко следя за малейшим движением врага, порой еще различали обрисовавшийся на фоне неба силуэт человека, когда кто нибудь из индейцев, не столь выдержанный, как другие, вставал во весь рост, чтобы видеть дальше. Но еще немного, и пропали даже и эти смутные признаки, что враг еще движется, непрестанно расширяя круг, и неуверенность рождала все более мрачные догадки. Так протекло немало тревожных и тяжких минут, и пленники, вслушиваясь, ждали уже, что вот вот ночную тишину нарушит боевой клич нападающих, а за ним – крики их жертв. Но, казалось, разведка (это была несомненно разведка) не принесла плодов: прошло с полчаса, и воины тетоны начали поодиночке возвращаться, угрюмые и явно разочарованные. – Подходит наш черед, – начал траппер, примечавший каждую мелочь в поведении индейцев, малейшее проявление враждебности. – Сейчас они примутся нас допрашивать; и если я хоть что то смыслю в таких делах, то нам лучше всего сделать так: чтобы наши показания не пошли вразброд, доверим нести речь кому нибудь одному. Далее, если стоит посчитаться с мнением беспомощного, дряхлого охотника восьмидесяти с лишним лет, то я сказал бы: выбрать мы должны того из нас, кто лучше знаком с природой индейца; и надо еще, чтобы он хоть как то говорил на их языке. Ты знаешь язык сиу, друг? – Да уж управляйся сам с твоим ульем! – пробурчал бортник. – Не знаю, годен ли ты на другое, старик, а жужжать умеешь. – Так уж положено молодым: судить опрометчиво, – невозмутимо ответил траппер. – Были дни, малец, когда и у меня кровь не текла спокойно в жилах, была быстра и горяча. |
