|
.. Что же это за "Ядро" такое, а? Что может понадобиться где-нибудь на Байконуре и одновременно храниться в Цюрихе или сейфе Московского Народного банка в Лондоне? - Подслушивающее устройство, бином, - предположил внук. - Или запасы коньяка, - подхватил старик. - Что столь же логично. А ну-ка, ну-ка, что это? Келюс принес увеличительное стекло. После немалых стараний удалось разобрать полузатертую карандашную надпись, сделанную возле пометки "Ядро-7". Она гласила: "Т. Ст. Ин. Тер." - "Товарищ Сталин - индивидуальный террор!" - изрек внук непонятно всерьез или в шутку. - Или "Теплый Стан", - добавил Николай Андреевич. - Интересно, какой там может быть институт? "Тер", "Тер"... Нет, не помню... - А ведь и вправду, - оживился Лунин-младший. - Ну, дед, молодец! Теплый Стан! Это же зацепка! Она приведет... - К товарищу Сталину, - перебил его старик. - В порядке индивидуального террора. Давай-ка следующую... Третья папка имела лишь архивный номер. Надписей на ней не было, а внутри оказалась сложенная вчетверо крупномасштабная карта какого-то горного района. Какого именно - понять невозможно, - карта была "слепая", без единой надписи. Только в центре стояла пометка: "Объект N_1". - Все, - подытожил дед, просмотрев карту. - Можешь прятать. Ну, как тебе наши тайны? - Никак, - признался Келюс. - Тебя надули, дед! Это просто какое-то ненужное старье. Взяли по ошибке или в спешке. Настоящие бумаги, наверное, уже тю-тю... - Да, конечно, - вздохнул Лунин-старший. - Из-за этого, как ты изволишь выражаться, старья, один человек уже погиб. Папки эти, внучек, отбирались не вчера и не месяц назад. Они - детонатор, без этих документов все остальное - просто макулатура. Между прочим, из архива не изъяли даже списки счетов в заграничных банках, чтобы успеть вынести эти странички. Вот и думай, юнкер. - Поручик, - машинально поправил деда Келюс, в самом деле крепко задумавшись. Слова Николая Андреевича не до конца убедили его, но, вспомнив все сказанное стариком, Лунин-младший рассудил, что тот в чем-то прав. Поэтому перед тем, как спрятать папки в импровизированный тайник, он достал свой "Пентакон", подаренный в давние годы отцом, и тщательно переснял все бумаги. Подумав немного, Келюс вынул пленку из аппарата, аккуратно завернул ее в фольгу из сигаретной пачки и засунул сверток в ящик с инструментами. Фрол вернулся поздно вечером, растрепанный и возбужденный, долго пил чай, а затем, усевшись поудобнее, приступил к рассказу. Впечатления, похоже, так и распирали его. - Давай! - подначил Келюс. - Ну, елы. |
