Продолжая почитывать, он отвечал мне рассеянно, явно не интересуясь происходящим. Сейчас с ним было все в порядке. Чудесным образом он задержался на краю бездны. Ему не хотелось ни вспоминать прошедшее, ни заглядывать вперед.

Он поинтересовался родителями: отчего они не приходят его навестить. Я сказал, что им хотелось, но я их отговорил. Они очень расстроены. Это будет тяжело для всех.

— Ну, — беспечно протянул он, — может, и правильно. Лучше им пока подождать.

Он перевернул страничку, одновременно жуя банан и попивая коку. Я спросил:

— Подождать чего, Боб? Твоего приговора или когда ты выйдешь из психушки?

— Чего?

— Послушай, Боб! Боб!

— Ну? — раздраженно протянул он не глядя. — Ну, я слушаю, слушаю.

Я выхватил у него книжку и отшвырнул ее. Банан полетел в мусорную корзину, за ним последовала и вода. Он закричал:

— Эй! Вы что тут…

— Заткнись! Я задаю вопросы, ясно? Я задаю вопросы, а ты отвечаешь, когда спрашивают. Понятно, Боб? Я тебя спрашиваю!

Что-то неясное промелькнуло в его глазах. Он кивнул подавленно.

— Ну так вот. Вопрос первый: почему ты соврал тогда, во время нашего первого разговора?

— Соврал? Ничего я не врал.

— А кому ты врал? Прекрати, выплюнь сейчас же! Ты мне сказал, что не убивал Джози Эдлман, а прокурору сказал, что убил. Так где же правда?

— Ну, я… ну, мистер Клинтон говорил…

— Да плевать, что он там говорил. Гроша ломаного не стоит. Мне ты соврал? Убил ты девчонку?

Он потряс головой:

— Не-а. Конечно, нет.

— Значит, ты соврал мистеру Клинтону. Если не наврал мне, то наврал ему. Правильно, Боб? Правды две не бывает. Если мне ты сказал правду, то ему неправду. Так?

Он остановился в нерешительности.

— Ну так как?

Он вздрогнул:

— Ну, понимаете, у меня все спуталось. Я хотел ему сказать правду, но запутался. Он ведь говорил: может, это было так, а может, вот этак. А я сказал: наверное, так и было. Я запутался совсем. Поэтому сказал ему правду, так же как он сам говорил.

— Понятно. Ему ты сказал, что убил Джози и что это правда, а мне — что не убивал и что это тоже правда.

— Ага. Это…

Я шлепнул его по губам. Со стуком влетел надзиратель. Я ему велел убираться:

— Я тут из клиента душу вытряхиваю, и не мешайте!

— Я должен сообщить мистеру Клинтону!

— Ступайте! Идите пройдитесь и не торопитесь назад!

Он хлопнул дверью и, конечно, не вернулся. Клинт понимал, чем я занимаюсь, и у него не было возражений. С некоторыми вариациями, и, естественно, с противоположной целью — я выполнял в точности ту же работу, что и он.

Я подвел парнишку к раковине, твердя ему, что нечего кричать: я всего лишь пытаюсь ему помочь, и он когда-нибудь скажет мне за это спасибо. Слегка подтрунивая, пока он не начал понемногу улыбаться, помог ему сполоснуться.

— Ну вот что, милый мой, — начал я. — Давай-ка начнем по-новому. Теперь больше нас никто не запутает, да?

— Н-нет, сэр.

— Ты ведь не убивал Джози?

— Нет, сэр. Думаю, что… Нет, сэр.

— Ты сказал мне правду. Мистеру Клинтону ты сказал неправду.

— Да, сэр.

— В полдень ты был на площадке для гольфа. И незадолго до, и несколько позже тоже.

— Да, сэр.

— Мистер Клинтон что-нибудь тебе обещал за признание? Ну, типа: скажи, что ты убил Джози, и мы тебя отпустим?

Он поколебался.