Судья Гэнтри также запретил использовать камеры в зале суда. Съемочные группы туда не пускали.

Тео ни о чем другом не говорил, и родители осторожно высказали подозрение, что Питер Даффи виновен. Хотя, считали они, это будет очень сложно доказать.

Во время рекламной паузы Тео закашлялся. Увидев, что это не привлекло должного внимания со стороны родителей, он покашлял еще и сказал:

— У меня горло болит.

— Ты как-то бледноват, — заметил отец. — Наверное, заболеваешь.

— Мне нехорошо.

— А глаза у тебя не красные? — спросил отец.

— Думаю, красные.

— Голова болит?

— Да, но не очень.

— Насморк есть, нос заложен?

— Да.

— Когда это началось? — спросила мать.

— Ты сильно болен, — тут же сказал отец. — Пожалуй, не стоит идти завтра в школу — нельзя распространять эту страшную инфекцию. Но возможно, будет неплохо заглянуть вместо школы в суд и последить за процессом по делу Даффи. Как думаешь, мам?

— О, понимаю, — ответила миссис Бун. — На нашу семью неожиданно напал грипп.

— Вероятно, это тот самый вирус, от которого бывают отвратительные двадцатичетырехчасовые приступы, причем они волшебным образом проходят, когда заканчиваются уроки в школе, — заметил отец.

— Мне правда нехорошо, — настаивал Тео, понимая, что его разоблачили, но не желая сдаваться.

— Прими аспирин и, если надо, пастилку от кашля, — посоветовал отец. Вудс Бун редко посещал врачей и считал, что другие тратят слишком много денег на лекарства.

— Можешь еще раз кашлянуть для нас, Тедди? — спросила мать. Обычно она проявляла чуть больше сочувствия, когда он заболевал. Надо сказать, Тео славился умением отлично симулировать простуду, особенно когда у него находились дела поинтереснее, чем школа.

Отец засмеялся:

— Да, кашель получился какой-то неубедительный, Тео, даже по твоим стандартам.

— Может, я умираю, — возразил Тео, едва сдерживая смех.

— Ну уж это вряд ли, — усмехнулся отец. — А если появишься завтра в зале суда, судья Гэнтри арестует тебя как прогульщика.

— А ты найдешь мне хорошего адвоката? — выпалил Тео в ответ.

Мать разразилась смехом, и в конце концов отец тоже оценил шутку.

— Иди спать, — сказал он.

Тео медленно отправился наверх, окончательно поверженный, а Судья потащился следом. Лежа в кровати, Тео открыл ноутбук и проверил, в Сети ли Эйприл. Он испытал облегчение, когда она ответила.

ЭЙПРИЛВПАРИЖЕ. Привет Тео. Как ты?

ТБУНЭСК. Нормально. Где ты?

ЭЙПРИЛВПАРИЖЕ. Дома, в спальне, сижу взаперти.

ТБУНЭСК. Где твоя мама?

ЭЙПРИЛВПАРИЖЕ. Внизу. Мы не разговариваем.

ТБУНЭСК. Ты успела в школу?

ЭЙПРИЛВПАРИЖЕ. Нет, суд шел до полудня. Я так рада, что он закончился.

ТБУНЭСК. Ну и как тебе — сидеть на свидетельском месте?

ЭЙПРИЛВПАРИЖЕ. Омерзительно. Я рыдала, Тео. Я рыдала и не могла остановиться. Сказала судье, что не хочу жить ни с мамой, ни с папой. Ее юрист задавал мне вопросы. И его юрист задавал мне вопросы. Это было ужасно.

ТБУНЭСК. Сочувствую.

ЭЙПРИЛВПАРИЖЕ. Я не понимаю, почему ты хочешь стать юристом.