|
— Ну что, купальщик, оклемался? Шалаевский с трудом повернул голову и увидел осанистого человека в белом халате. — Тогда послушай, только внимательно, потому что разговор этот первый и последний. — Он подошел ближе, и в воздухе запахло хорошим парфюмом. — Моя фамилия Шагаев, по званию я генерал-полковник федеральной безопасности, по должности начальник управления. Это чтобы понятно было, с кем имеешь дело. Ну а кто ты, тоже не секрет — бывший майор подразделения «Дзета» Шалаевский, на которого повешен «сторожевик» с красной меткой, то бишь расстрел на месте. Плюс криминальные художества за последние два года, так что жизнь твоя не стоит и гроша ломаного. Он изобразил подобие улыбки и, взявшись за спинку кресла, подкатил его к зарешеченному, с двойными стеклами окну. — Вон то серое здание видишь? Это морг. Ты вообще-то находишься в спецбольнице бывшего управления по защите конституционного строя, раньше их называли психушками. Так вот, по идее у тебя есть два пути — или прямиком в это серое здание невостребованным трупом, или к дружкам твоим из ГРУ. Уж не знаю, что они там с тобой сделают: может, «куклу», может, выпотрошат заживо. — Он внезапно весело рассмеялся и, содрав с губ пленного скотч, резко развернул каталку. — Что тебе больше нравится, майор? — А на хрена тогда разговоры разговаривать, генерал? — Череп у Шалаевского раскалывался на куски, и, ощущая в душе муторную пустоту, он проглотил горький комок в горле. «Сколько ж мы выжрали с Петруччио, раз такой отходняк?» — Правильно, для тебя есть еще и третий путь. — Человек в халате щелкнул зажигалкой, выкурив наполовину, сунул сигарету в пепельницу и, выдохнув дым, опустился в кресло. — Быть хорошим мальчиком и держаться ко мне поближе. А чтобы не оставалось иллюзий, позволю себе эксперимент. Он вытащил нечто напоминающее горошину и положил в пластмассовое блюдце. — Это контейнер с быстродействующим ядом, снабженный микрозарядом с дистанционным подрывом, а вот это, — генерал извлек похожую на мыльницу коробочку и одним движением сломал предохранительный кронштейн, фиксировавший тумблер, — дистанционный взрыватель. Нажимаем на кнопку… Раздался треск, будто раскололи орех, и из разломившейся надвое горошины в блюдце вытекла капелька бесцветной жидкости. — Яд чрезвычайно силен и способен проникать сквозь кожные покровы. Внимательно смотри. — Генерал выщелкнул сигарету из пачки и, осторожно смочив отравой фильтр, дотронулся им до губы Петруччио. — Твой дружок нам не подходит, пусть послужит науке. Глаза того мгновенно выкатились из орбит, тело дернулось и сразу же застыло судорожно выгнувшимся обмочившимся трупом. — Ну ты и сволочь… — От ярости Щалаевский мог только хрипеть, и, остро ощутив свою беспомощность, он громко застонал сквозь стиснутые зубы. — Тогда и меня замочи, а иначе, падла, тебе не жить… — Ты все правильно понимаешь, майор. — Генерал поднес к блюдцу зажигалку, и половинки контейнера исчезли в пламени. — Ведь кого раньше называли сволочью? Бурлаков, добывающих свой хлеб в поте лица своего. Вот я и тяну свою лямку как могу. А что касаемо моей личности, то, боюсь, она тебе не по зубам. Дело в том, Лаврентий Павлович, что теперь у тебя в черепе сидит такой же контейнер с ядом. Простенькая операция, но голова, наверное, болит, ты уж извини. Так что если будешь себя плохо вести, я или кто-нибудь другой нажмет кнопочку, и будешь таким же. — Глянув на мертвого Петруччио, он показал белые, наверное очень острые, зубы и, внезапно сделавшись серьезным, глубоко заглянул Шала-евскому в зрачки: — Ты жив, пока мне это надо. Будет не надо, сдохнешь. Стоит только нажать кнопку… ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ Как ни крути, а все-таки человек — венец мироздания, даже если у него не откручивается секретка на колесе. |
