При вынужденном бездействии Анн была довольна, что для нее нашлось какое–нибудь занятие. Марк передал ей ведение переписки по наиболее безобидным отраслям его дела. Он начал свою карьеру с контрабандной торговли дефицитными товарами и заработал на этом изрядный капитал. Впоследствии дела его расширились настолько, что он полностью перешел на торговлю наркотиками.

В последнее время он стал несколько небрежнее и отдавал себе в этом отчет. Полиция терпеливо следила за ним и плела свою сеть — он знал, что его постоянно заманивают в ловушку, и временами чувствовал себя почти что пленником. Он попытался возобновить свой заграничный паспорт, но получил в ответ краткое сообщение, что в силу некоторых формальных нарушений, возобновление паспортов отложено на некоторое время. Для Марка этот случай не имел особого значения, потому что в его распоряжении было несколько паспортов на различные имена. Однако чиновник пояснил ему, что любая его попытка покинуть Англию повлечет за собой весьма нежелательные последствия.

Присутствие Анн становилось для него все более опасным. Да, надо было освобождаться от нее. Он должен был одним ударом разрубить этот узел. Хотя Тизер и был большим негодяем, но даже он наверняка ужаснулся бы, узнав о замысле своего приятеля.

Марк не питал против Анн злобы, однако всегда помнил, что она отвергла его. Отныне Анн была для него всего лишь пешкой в игре, и он был готов пожертвовать ею, лишь бы добиться некоторых преимуществ. Неожиданно вспыхнувшее в нем влечение к Анн сменилось иными чувствами.

Он тщательно сложил письмо и вложил его в конверт, который адресовал инспектору Брадлею, в Скотленд–Ярд.

Затем он поехал на такси в Вест–Энд и опустил письмо в почтовое отделение Чарринг–Кросс…

Не прошло и получаса после написания писем для Марка, как зазвонил телефон. Анн с удивлением услышала голос Тизера. По обыкновению своему он говорил очень невнятно, так что ей пришлось просить его кое–что повторить дважды.

— …В Бристоль! Не будете ли вы столь любезны сказать Марку, что я опоздал на поезд и выеду попозже? Я напрасно пытался дозвониться к нему. Замолвите за меня словечко — вы ведь знаете какой Марк вспыльчивый!

— А он знал, что вы должны выехать в Бристоль? — спросила она после паузы.

— Разумеется. Я должен был выехать по его делам, — нервно ответил Тизер.

— Вы возвратитесь еще сегодня?

— Нет, лишь завтра вечером. Я хотел бы вернуться сегодня, но Марк… Есть ли какие–нибудь новости? Я совсем разбит, мои нервы расшатаны, — быть может, вы сможете убедить мистера Брадлея в том, что мой приют — совершенно безобидное заведение? В последнее время полиция преследует этих людей с невероятным ожесточением. К тому же этот Зедеман доставляет нам немало хлопот. Порой я начинаю думать, уж не полицейский ли ищейка он? Так вы передадите Марку то, что я просил?

И прежде чем она успела что–то ответить, он повесил трубку. Анн присела к столу и задумалась. Марк знал, что Тизера нет в городе — тогда почему он заставил ее написать это письмо? Да еще с обращением: «Милый друг…» Отношения между обоими сообщниками были слишком натянутыми, да к тому же Марк и не был из породы людей, источающих любезности…

Ей пришло в голову, что Марк вообще никогда не писал Тизеру писем. И с чего вдруг назначал он ему свидание в Гайд–Парке? Для полиции не было тайной, что Марк регулярно встречался с Тизером, и прятаться им было незачем…

После долгих размышлений Анн приняла твердое решение. Несмотря на то, что Марка не было дома, она прошла в его квартиру, воспользовавшись его ключом, и ознакомилась с бумагами, лежавшими на письменном столе. В корзине для бумаг она нашла разорванный конверт, на котором ей удалось разобрать написанное рукой Марка слово: «Инспектору».