— Я хочу раскрыть вам то, что у меня на сердце… — начал вернувшийся из подъезда швейцар. — Я попал в очень затруднительное положение и не знаю даже, как вам это объяснить…

Анн улыбнулась.

— Начало звучит очень загадочно! — Она симпатизировала этому старику.

— Вчера в Лондон возвратилась мисс Финдон. Она направляется в Париж и по пути заехала посмотреть, все ли здесь в порядке.

— Вы говорите о дочери сэра Артура, о той, которая играет на скрипке?

— Совершенно верно. И у нее очень крутой нрав. Но не об этом речь… Она обнаружила, что кто–то за время ее отсутствия открыл скрипичный футляр и вынул из него смычок. Она тут же написала жалобу, и дело примет для меня очень неприятный оборот, потому что я один имею ключ от квартиры…

Анн вспомнила о скрипке, звучавшей среди ночи, и спросила швейцара:

— Вы не знаете некоего Ли Джозефа?

— Я не знаю его имени, но я видел, как в квартиру прошел какой–то старик. Я думал, что ему это разрешено хозяевами, потому что полицейский сказал мне, чтобы я не чинил ему препятствий… — Сказав это, он замолчал, словно почувствовал, что наговорил больше, чем следует.

— Какой полицейский? Не мистер Брадлей? Вы его знаете?

Швейцар кивнул.

— Да, я его знаю. Я знал и вашего покойного брата.

Девушка удивленно замерла: ей и в голову не приходило, что ее брат мог жить в этом же доме.

— Как? Вы знали моего брата?

— Да. Обычно он оставался ночевать у мистера Мак–Гилла в тех случаях, когда перехватывал лишнее…

— Возможно, я могу быть вам чем–нибудь полезна? Не переговорить ли мне обо всем с Мак–Гиллом?

— Нет, нет, не говорите с ним ни о чем! — поспешил возразить швейцар. — Лучше расскажите обо всем этому инспектору Брадлею, вы ведь его хорошо знаете. Мне не хотелось бы потерять место, а с другой стороны не могу же я объяснить, почему впустил старика в квартиру сэра Финдона…

— Хорошо. Я при встрече расскажу обо всем Брадлею, — успокоила его девушка. — Мне, право, очень жаль, что вы попали в столь неловкое положение. Скажите, ведь Брадлей также знал Ронни?

— Да, мисс. Они были большими друзьями, или, вернее, мистер Брадлей был очень внимателен к мистеру Перрмену. Они частенько проводили вечера вместе, и я знаю, как сильно был потрясен мистер Брадлей его смертью. Он сделал все возможное для того, чтобы спасти его.

Итак, утверждение Марка о том, что в смерти Ронни был повинен Брадлей, тоже оказалось ложью! Тогда, быть может, Ронни выпал из лодки и утонул, погиб в результате несчастного случая?

Но это предположение развеялось, когда Анн вспомнила о зале суда, о возбуждении «дела по обвинению в убийстве одного или нескольких лиц, оставшихся неизвестными». Брадлей не был убийцей, но кто–то был повинен в смерти Ронни!

Марк? Совершенно невероятно! И все же в ее распоряжении было достаточно фактов, свидетельствовавших о его вероломстве.

Старый Джозеф, должно быть, более осведомлен во всем…

Но долго раздумывать девушке не пришлось. Снова кто–то постучал.

На этот раз в дверях показался Брадлей.

— Вы? — изумилась и в то же время обрадовалась Анн.

— Да, я проходил мимо и решил навестить вас.

Анн и в голову не пришло, что час был слишком поздний для визита: потрясения, пережитые ею, заставили забыть о времени.

— Как вы себя чувствуете? — За этим вопросом гостя Анн почувствовала нечто большее, чем светская завязка разговора… Несмотря на минувшие потрясения, она и не подумала жаловаться на Марка — всякий донос претил ее натуре.