Полицейские записали ее показания и обещали позвонить, если что-либо выяснится.

— Однако это маловероятно, улик не так уж много, — предупредили они.

После ухода полицейских Нэнси приготовила для перепуганной Ханны чашку горячего шоколада.

— Ох, Нэнси, как ты думаешь, неужели кто-то наблюдает за нашим домом? — спросила Ханна. — Может, кто-то знает, что твой отец уехал? Может, надо ему позвонить? — испуганно повторяла она.

— Не надо, Ханна, не беспокойся, — сказала Нэнси, легонько пожимая руку экономке. — Если мы позвоним папе, это его только встревожит, а сделать он ничего не может. Мы все расскажем ему завтра, когда он позвонит. Пока нам нечего опасаться — полиция предупреждена. И у меня такое чувство, что этого взломщика мы спугнули всерьез и окончательно.

Ее слова как будто успокоили Ханну. Но позже, когда Нэнси снова лежала в постели, она осознала, что сама нисколько не избавилась от тревоги.

Когда Нэнси проснулась на Дрюгое утро, ей трудно было поверить, что яркий солнечный свет проникает через то же самое окно, в котором ночью она видела зловещую тень.

Нэнси встала позже обычного, да и все делала гораздо медленнее, чем всегда. В этот день фестиваль не работал, и Нэнси некуда было спешить. После громоздкого старинного платья так приятно было снова облачиться в джинсы и футболку! Выйдя из дома, Нэнси еще раз тщательно осмотрела все вокруг в поисках каких-нибудь следов ночного происшествия. Но ничего нового она не обнаружила.

За завтраком Нэнси решила нанести визит Луису Ромеро. Ей хотелось побольше узнать о планах бизнесмена насчет средневековой ярмарки. Очень уж подозрительным совпадением казалось ей, что некто старается провалить елизаветинский фестиваль в то самое время, когда Ромеро ищет способ устроить свою ярмарку на территории фестиваля.

После завтрака Нэнси села в машину и поехала в офис Ромеро в деловой части Ривер-Хайтса. Офис находился на верхнем этаже большого современного здания. Быстро взлетев в лифте наверх, Нэнси отворила тяжелую застекленную дверь и очутилась в устланной дорогими коврами приемной.

Вежливо улыбнувшись секретарше, Нэнси спросила, не может ли мистер Ромеро уделить ей несколько минут. Увидев, что секретарша скептически подняла одну бровь, Нэнси поспешила уточнить:

— Я пишу статью о деловой атмосфере в Ривер-Хайтсе. Надеюсь, что местный журнал не откажется ее опубликовать, — доверительно добавила она.

Секретарша позвонила Ромеро. Понизив голос, она изложила ему просьбу Нэнси. Затем положила трубку и повернулась к Нэнси.

— Он может уделить вам несколько минут, — скучающим тоном проговорила она. — Идите по этому коридору направо. В конце его большая дубовая дверь.

Вскоре Нэнси очутилась перед двустворчатой дверью. Когда она протянула руку, чтобы постучать, одна створка дверей открылась. На пороге стоял Луис Ромеро с дежурной улыбкой на красивом лице.

— Мисс Дрю, не так ли? — сказал он, протягивая руку. — Луис Ромеро. Уж не дочь ли вы Карсона Дрю?

Нэнси подтвердила его догадку. Они обменялись рукопожатием.

— Я и не знал, что вы работаете журналисткой, — сказал Ромеро свойственным ему учтивым тоном.

— Я работаю как свободная журналистка, — поправила его Нэнси, входя вслед за ним в кабинет.

Она села напротив Ромеро у письменного стола и объяснила, что проводит опрос выдающихся мужчин и женщин делового мира города об их I деловых планах. — Я слышала, например, что вы намерены устроить нечто вроде средневековой ярмарки.

Ромеро был слегка удивлен, однако быстро овладел собой.

— Я, знаете ли, всегда был убежденным приверженцем искусства.