Михалыч покосился на труп, возле которого уже минут двадцать копошился коротышка-эксперт. С некогда симпатичного и статного Кавказца свисали остатки кожаного плаща, руки и голова почернели…

— Ну, что там, док? — спросил он, передернув плечами и переведя взгляд на толпу маячивших вдалеке праздных соглядатаев.

— Что-что… — пробурчал в ответ низкорослый эскулап, — был человек и нету… Следы механических повреждений на теле пострадавшего отсутствуют, дыхательные пути не обожжены — стало быть, смерть наступила мгновенно в результате взрыва бензобака. Мужику и мучиться не пришлось…

Снова склонившись над несчастным, он углубился в исследования и пробубнил:

— Однако почему ж ты такой холодный, братец? Словно тебя перед смертью в холодильнике пытали. Ничегошеньки не понимаю… Предыдущего будто из духовки достали, хотя и пролежал на мерзлой земле битый час. Этот прокопченный, а прям таки ледяной… Все в этой стране с ума посходили. Даже покойники…

— Братец… Сказал бы уж — душегубец. Сколько народу положил почем зря — одному Богу известно… — ворчал в свою очередь мэтр, отходя подальше от дымившего остова автомобиля. Посматривая на часы, в который раз качал головой: — интересно, где же нашего стажера черти носят?..

Стажер же галопировал от ближайшей остановки, ловко перескакивая через многочисленные лужи и продолжая выстраивать логические цепочки… «Если учесть гибель мальчишки-шапочника, то выходит аж восемь смертоубийств со стрельбой за каких-то десять дней. Многовато… Как бы начальство по указке сверху не начало рыть землю копытами».

Телефонный звонок от дежурного по прокуратуре застал его в ванной, поэтому, потратив полчаса на сборы, он опаздывал к месту очередного происшествия.

«Впрочем, четко спланированная акция осуществлялась не против государственного учреждения, а сугубо во вред частной лавочке, — рассудил Лешка, поворачивая на Малую Морскую. — На подобные выкрутасы конкурентной борьбы власть смотрит сквозь пальцы — лишь бы не затрагивались ее собственные интересы. А ими здесь и не пахнет».

Впереди, у офиса «Фрегата» он заметил пару десятков зевак, две милицейские машины и знакомый УАЗик…

«Интереса отцов города в череде последних убийств нет, кроме одного, малозначимого для них темного штриха — в Питере орудует хорошо организованная и вооруженная банда. Вернее — орудовала до сего дня. Два основных исполнителя мертвы и это обстоятельство, пожалуй, отвратительно. Если в самое ближайшее время я не представлю Севидову какие-нибудь веские аргументы в пользу своей точки зрения — он непременно закроет дело».

— Наконец-то, — пожал старый сыщик запыхавшемуся парню руку.

— Я только что из дома. Дежурный поздновато позвонил, ввел в курс и велел ехать сюда… — оправдывал Алексей опоздание.

Следователь только отмахнулся.

— Приступим к осмотру тела? — предложил Волчков, готовый искупить вину любой грязной работой.

— Осмотрел уж… — вновь поежился Севидов.

— Тогда, может, опросить участников? — кивнул тот в сторону сидевших рядком на ступеньках офиса охранников и вышагивающего перед ними трагической походкой Горбунко.

— Опросил…

Молодой человек топтался около наставника, во что бы то ни стало, желая чем-нибудь заняться, лишь бы не стоять перед ним ленивым чучелом. Через минуту, не найдя лучшей темы для беседы, поинтересовался:

— Анатолий Михайлович, вам действительно не нравиться осматривать трупы?

— Страсть как не люблю… — передернул плечами патрон, — по первости службы даже ощущал встающие дыбом волосы на всех частях тела, тошноту и какой-то, леденящий душу ужас.