Впрочем, браться за оружие фермеры не торопились, надеясь, что военные игры и митинги сыграют свою роль без лишних обострений. Однако ни на одну из петиций власти штата не подумали даже дать ответа. Они ничего не видели и ничего не слышали, зато время от времени арестовывали наиболее горластых активистов, обещая судить их за «государственную измену», а потом и повесить. В конце концов, в середине сентября 1786 года напряженность дошла до кульминации. После долгих проволочек была назначена сессия Верховного суда штата в Спрингфилде, на которой предполагалось принять окончательное решение о «силовом» взыскании долгов, а также предъявить обвинения арестованным «регуляторам». Насколько можно понять, губернатор Боуден сознательно вел дело к взрыву, чтобы, спровоцировав выступление фермеров, раз навсегда его подавить. В город были введены отряды милиции под командованием генерала Уильяма Шепарда, взявшие, в частности, под охрану и главный арсенал штата, на который, по данным властей, очень рассчитывали смутьяны, – и когда утром 26-я судейская коллегия прибыла в Спрингфилд, наводненный милиционерами Шепарда (800–900 штыков при одном полевом орудии), туда же вступили отряды «регуляторов», численностью до 1200 бойцов. Вооружены, правда, они были гораздо хуже милиции, но зато готовность их к драке сомнений не вызывала, – и после того, как фермеры, не обращая внимания на призывы разойтись, строем промаршировали по городу, судьи, открыв заседание, тут же проявили разумную осторожность, приказали генералу не шуметь, закрыли сессию и поспешно убрались восвояси.

За землю, за волю, за лучшую долю!

Итог дня «регуляторы» достаточно справедливо оценили как свою победу. В общем, схватившись с Шепардом и победив, они могли бы зажечь всю Новую Англию, но Шейс полагал, что лучше обо всем договориться по-хорошему. Власти, однако, думали иначе. Рапорт Шепарда о «великолепном успехе», правда, был принят холодно, – штатом руководили не идиоты, и ситуацию они оценили верно. Спустя несколько дней комиссией под руководством специально прибывшего в Спрингфилд генерала Нокса, главы военного ведомства США, было отмечено, что «смутьяны», дойди дело до схватки, пожалуй, одолели бы правительственные войска, тем паче что, хотя те были намного лучше вооружены, очень многие в их рядах сочувствовали «мятежникам», вполне понимая, какими мотивами они руководствовались. «Милиционеры, – пишет историк Джонатан Смит, – прекрасно понимали, что против них стоят такие же фермеры, ремесленники и рабочие, как они сами, а посланы на подавление они людьми чужими, купцами, адвокатами и прочей знатью, многие из которых во время войны с англичанами были, в лучшем случае, нейтральны. Поэтому призывы бунтовщиков вызывали у них живейшее сочувствие, и трудно сказать, мог ли рассчитывать Шепард на повиновение большинства подчиненных». По ходу обсуждения доклада Нокса, особо подчеркнувшего, что дело закончилось хоть как-то только «благодаря патриотизму и благоразумию предводителя [то есть Шейса], смирявшего буйные страсти», власти Массачусетса приняли решение не идти ни на какие уступки и вызвать в Спрингфилд федеральные войска. Нокс, хотя и выразив «понимание нужд местных фермеров», такую позицию поддержал, отметив, что любые уступки подадут плохой пример населению других штатов, тоже требующему отмены долгов и внимательно следящему за событиями в Массачусетсе.

«Мое твердое убеждение заключается в том, – писал он, – что все вопросы должны быть решены и улажены, но нынешние беспорядки следует либо прекратить грозным ультиматумом, либо подавить грубой силой, чтобы не ставить под угрозу порядок на всем континенте».