Он купил хлеба и маслин и спустился к Галатскому мосту. Некоторое время сердито смотрел на толпу спешивших к катеру людей. Нет, надо было ответить ей не так. Пусть бы знала, с кем имеет дело. Ведь он поедет в Америку, станет Храбрым Томсоном. Обязательно!..

Подошла маленькая худая старушка, купила у него английскую булавку. Сунув деньги в карман, Джевдет направился к левому плашкоуту моста. Здесь в прохладной тени он всегда обедал. Никто не мешал ему, не нарушал его одиночества. Но сегодня… Он едва поверил своим глазам. Да, это был он, парнишка, который только что стоял у витрины магазина музыкальных инструментов. В руках у него тоже были маслины и хлеб. Голубоглазый мальчик улыбнулся, обнажив два ряда белых зубов.

— Садись, — пригласил ой.

Джевдет снял лоток и сел рядом.

— У меня тоже хлеб с маслинами, — сказал он. — Я тебя знаю…

Мальчик с удивлением посмотрел на него:

— Да?..

— Видел на Юксеккалдырыме, у витрины магазина музыкальных инструментов.

— Правда? А что ж не подошел?

— Мы ведь не знакомы.

— Я очень люблю музыку. Знаешь, хочу стать первым тенором мира!

— Кем? Кем?

— Ну, певцом…

— Певцом?.. — переспросил Джевдет разочарованно. — А я буду Храбрым Томсоном. Вот кто настоящий герой!.. Ты не турок?

— Нет, грек. А ты?

— Турок.

— Как ты станешь Храбрым Томсоном?

— Поеду в Америку. Там все можно! Только бы туда добраться!

— Ха!..

Джевдет нахмурился.

— Не веришь? В Америке я буду сильным. Не смотри, что я сейчас такой… В нашем квартале я играл центра нападения.

— Играл? А сейчас?

— И сейчас мог бы, но…

— Отец есть у тебя?

— Да, а что?

— У меня нет отца.

— А мать?

— Мать есть. Да что толку! Если бы был жив отец!..

— Ну, нет…

— А вот да! Был бы у меня отец, разве я ходил бы с лотком?

Джевдет вздохнул.

— Не говори! Как раз отец и повесил мне его. Но виноват-то не он. Я знаю кто… Тебя как звать?

— Кости. А тебя?

— Джевдет.

— Кто же виноват?

— Мачеха.

Джевдет задумался. Они помолчали.

— Так что же, мачеха? — спросил Кости.

— Долго рассказывать… — махнул рукой Джевдет.

Катер отошел и теперь быстро удалялся. Джевдет не спускал с него глаз. Две остановки, и он пристанет в Джибали совсем недалеко от его квартала. Джевдет вдруг почувствовал, что ненавидит и этот катер, и грязную воду залива, и свой квартал. Там все чужие. Вот только Джеврие.

— У тебя товар неважный… И выбор небольшой.

— Что? — спросил Джевдет, словно проснувшись.

— Говорю, товара у тебя мало.

— Все равно.

— А не ешь почему?

Джевдет нехотя откусил кусок хлеба, посмотрел по сторонам.

— Ты сколько классов окончил?

— Три, теперь не учусь.

— Почему?

— Работать ведь надо кому-то. Отец умер, у матери глаза плохие, сестра учится на портниху, только через год шить начнет. Мать говорит: тогда помогать нам будет, легче станет. А я вот не очень на это надеюсь.

— Почему?

— Что с нее взять — девчонка! Только и думает, как бы выйти замуж. А тогда пиши пропало.