– Не так, как я, – пробормотал он, но опустил руки.

Они присели у облицованной потрескавшимся камнебетоном трубы. Пучки кабелей тянулись вдоль стен, простиравшихся за пределы света. Машины в медных кожухах крепились к стенам туннеля чуть ниже шахты доступа. С них свисали полосы пергамента, покачиваясь в нежданном потоке воздуха. Инкарн уже достал набор инструментов и ломал восковые печати на кожухах. Несколько секунд спустя он открыл машины. Внутри каждой оказались мигавшие лампочки и жужжащие часовые механизмы. Инкарн замер, изучая увиденное и почёсывая подбородок.

– Да, – сказал он несколько секунд спустя и, не глядя, протянул открытую ладонь. Мизмандра положила в неё предметы из рюкзака. Их было три, каждый не больше гильзы болтера. По форме они напоминали ракообразных, изготовленных из полированного хрома. Длинные усики серебряных кабелей ещё сильнее придавали им сходство с только что пойманными морскими обитателями. Вот только море это явно было из ртути. Инкарн направил их в открытые механизмы, защёлкивая пальцами зубчатые кончики каждого усика на разных связках проводов. Серебристые предметы задрожали и подтянулись в механизмы. Мизмандра наблюдала, как они, извиваясь, проникали в шестерёнки и проводки, и на секунду задумалась, что они такое и кто их сделал.

– Они что-то сложное, что делает что-то простое, – сказал Инкарн, посмотрев на неё. Она почувствовала пощипывание статики на голове и зарычала. Он примирительно поднял руки. – Извини, твой разум просто прокричал вопрос. Трудно было не услышать.

Мизмандра вернула самообладание, и взглянула на устройство на запястье.

– Они готовы?

Инкарн кивнул.

– Конечно.

– Хорошо, – ответила она и посмотрела вверх. Над вырванным люком стоял Фокрон. Он встретил её взгляд, когда луч фонаря коснулся брони. Доспех оставался чёрным даже под прямым светом, но на мгновение она увидела сине-зелёные чешуйки поверх металла. – Мы готовы, – сказала она.

Фокрон кивнул, его лицо оставалось бесстрастным.

– Начинайте, – велел он.

– Корабль сохраняет курс для столкновения с поверхностью, – разнёсся по командному залу голос адмирала Су-Кассен.

– Расстояние до ближайшего судна? – спросил Архам. Голопроекция над ним показывала объятый пламенем “Первобытный”, который двигатели загоняли всё глубже в орбиту Терры.

– Две тысячи четырнадцать километров, – ответил смертный офицер.

Он кивнул и быстро провёл подсчёты в уме.

– Ещё слишком близко, – сказал он. – Подождём.

Тишина в зале ушла в небытие. Вспыхнул янтарный свет. Расстояния и скорости прокручивались на гололитических экранах. Корабли, станции и шаттлы мигали в холодном свете. Все офицеры в штабе говорили, выкрикивая информацию и приказы друг другу. Сервиторы дрожали и дёргались в колыбелях, их пальцы порхали над консолями. Техножрецы стояли рядом, вздрагивая, пропуская данные сквозь синапсы. А над ними изображение “Первобытного” всё падало и падало сквозь тьму.

– “Причина Истины” подтверждает, что находится на расстоянии выстрела и зафиксировала цель...

– Орбитальное вращение выведет его над горизонтом через тридцать пять секунд.

– “Ганнем” в позиции для стрельбы...

– У меня запрос на открытие огня...

– Минимальное безопасное расстояние.

– Реактор такого размера…

– Цель в трёх секундах от среднего орбитального слоя.

– По-прежнему никаких ответов с мостика…

С объявления полной тревоги прошла сорок одна секунда. Но для сознания Архама это было всё равно, что мгновение. Он слышал каждый голос, глаза и разум считывали данные с экранов быстрее, чем техножрецы и люди успевали их обработать.