— Позвольте мне высказать одно предположение, — проговорил ровным голосом Уэбб. — Вы сказали — «узи». Но из этого оружия были совершены и все предыдущие убийства, приписываемые Борну.

— Точно такое оружие было обнаружено и в коулунском кабаре в Тим-Ша-Цуи. Там тогда осталось в комнате для тайных встреч пять трупов. В числе жертв оказались трое крупных местных предпринимателей. Английские власти не стали проводить тщательного расследования. Нам они показали потом несколько весьма впечатляющих фотоснимков.

— А как там этот тайпан Яо Мин, супруг актрисы? — произнес Дэвид. — Не обнаружили ли ваши люди, что он причастен к этому преступлению?

— Главное, что им стало известно, так это то, что он был одним из осведомителей МИ-6. Тот факт, что он поддерживал связь с Пекином, повышал заинтересованность английской разведки в сотрудничестве с ним. Он был для нее бесценным источником информации.

— И все же его жена, его горячо любимая жена была убита…

— Я не говорил этого. Я сказал только, что она была для него всего лишь радующей взор игрушкой, — уточнил Мак-Эллистер. — Так что он потерял не «горячо любимую жену», а игрушку.

— Пусть так, — согласился Уэбб. — Но игрушка порой значит куда больше, чем жена.

— Я провел на Дальнем Востоке много лет. И знаю, что на этот случай есть какая-то специальная фраза, кажется, на мандаринском наречии китайского языка, но я не могу припомнить, как она звучит.

— «Рен вас я джан», — молвил Дэвид. — Что означает, если не ошибаюсь, награду за чью-то голову.

— По-моему, вы правы.

— Тем лучше. Итак, к сотруднику МИ-6 заявился однажды этот страшный субъект, тайпан, и попросил его достать досье на Джейсона Борна, наемного убийцу, расправившегося с его женой, любимой его игрушкой. В противном же случае, пригрозил Яо Мин, ему ничего не стоит прекратить снабжать английскую разведку информацией, которую собирают для него его люди в Пекине.

— Наши сотрудники пришли к такому же выводу. Злосчастный же разведчик был убит потому, что Яо Мин опасался, как бы его имя не стало вдруг упоминаться вместе с именем Борна: тайпан должен был оставаться лицом вне подозрений. Он жаждал мести, но подставлять себя не собирался.

— А что думают по этому поводу англичане? — спросила Мари.

— Оказавшись в безусловно щекотливом положении, они поспешили умыть руки. Лондон остался в дураках. Мы же допустили просчеты при разработке в «Тредстоун» плана своей операции. И поэтому англичане не хотели теперь, чтобы в столь беспокойные времена мы совали свой нос в их дела в Гонконге.

— Беседовали они в связи с убийством своего агента с Яо Мином? — поинтересовался Уэбб, внимательно глядя на Советника.

— Когда я назвал это имя, они заявили, что их отношения с тайпаном — не тема для разговора. Хотя, по правде говоря, убийство английского резидента и потрясло их, они тем не менее не собирались менять своей позиции. Замечу, однако, что, судя по всему, англичане не испытывают по отношению к нему особой симпатии.

— Выходит, он попал в разряд неприкосновенных, — заключил Дэвид. — Вероятно, они намереваются и впредь сотрудничать с ним.

— И это после того, что он совершил?! — вступила в разговор Мари.