Сломался электрический чайник — воду можно и на плите подогреть. Перегорел утюг — недалеко от дома есть отличная мастерская, в крайнем случае, можно с получки и новый купить, а пока одолжить старенький утюг у мамы или свекрови. Никогда Маша не заставляла его ждать, не злилась, если он задерживался… Удивительно, как он всего этого не ценил!

«Не буду я звонить, — со внезапным ожесточением подумал Егор. — Поеду прямо домой… то есть на Остафьевскую. А сейчас пойду и закончу, наконец, работу. Хватит переживать, не баба! Своими руками все это сотворил…»

Порыв раздражения оказался, как ни странно, благотворным. Он окунулся в работу и даже не заметил, что настало время обеда. Просто внезапно обнаружил, что проголодался, взглянул на часы и быстро пошел в столовую, которая находилась в двух шагах от его кабинета.

Обеденное время действительно заканчивалось, в зале было почти пусто, только в углу сидела какая-то парочка и, судя по всему, сладко ворковала. Точнее, говорил почти все время парень, а девушка только заворожено кивала головой.

Настроение Егора опять испортилось: он вспомнил первые месяцы знакомства с Идой. Тогда они частенько встречались в каком-нибудь кафе и говорили, говорили… Вернее, говорила Ида, читала стихи, свои и не только, рассказывала какие-то истории «из жизни подруг». А он слушал ее нежный голос и не мог дождаться того момента, когда они останутся вдвоем…

Краем глаза Егор отметил, что он все-таки не последним явился в столовую: пришел генеральный директор. Нормальный мужик и хороший руководитель, но у Егора сейчас не было ни малейшего желания улыбаться, здороваться и говорить о производственных успехах. Поэтому он уткнулся в тарелку и сделал вид, что поглощен процессом еды.

И уйти из столовой постарался как можно быстрее. Правда, снова задержался в курилке, опасаясь, что вот-вот оживет мобильный и снова прорежется Ида с какими-нибудь претензиями. Но телефон, слава тебе, Господи, молчал.

Слава тебе, Господи? Интересно… Давно ли Егор места себе не находил, если Ида по каким-то причинам не звонила? Давно ли ждал этих звонков чуть ли не круглые сутки? И ведь Ида действительно могла позвонить в любое время дня и ночи: условности она презирала и считаться с тем, что в квартире, кроме Егора, находятся его жена и двое детей, ей, похоже, в голову не приходило.

А он… он, самодовольный болван, считал, что это — проявление безумной любви. И совершенно не думал о том, каково приходится Маше, которая ни разу не задала вопроса, кто это звонит ее мужу в три часа ночи и по часу ведет с ним беседы. Егор тогда убедил себя, что это — от безразличия к нему, и что Маша вообще малотемпераментная женщина.

В отличие от Иды, разумеется. В то время. Но сейчас Ида стала удивительно холодной. Оживлялась она только в те дни, когда Егор получал деньги. И только для того, чтобы сказать, как глупо молодому мужчине работать за какие-то гроши и отказывать любимой женщине в самом необходимом.

В конце концов, добилась своего: вырвала согласие поменять место работы, не поленилась, сама нашла подходящую, с ее точки зрения, вакансию и заставила пойти на собеседование. Собеседование он прошел, причем, вполне возможно, благодаря совершенной незаинтересованности в его результатах. И вот теперь нужно было делать следующий шаг: подавать заявление об уходе…

А прежде, чем подать заявление, нужно закончить текущие дела, иначе он сам себя уважать перестанет… Впрочем, кажется, уже перестал: превратить собственную жизнь в такое… И жаловаться бессмысленно: сам виноват.

Внезапно у него появилось острое желание услышать голоса детей. Просто позвонить и поговорить.