— Тебя бы уже убили, — презрительно бросил Оскар, наблюдая, как шатен трясущейся рукой протягивает бинокль. — Давай слезай. Или тоже хочешь в тюрьму, как отец?

— Он тебе сказал, что было в письме? — с надеждой посмотрел Миша на брата, вспомнив, что отец о чём-то беседовал с Оскаром, пока они с Марфой помогали Панфилию крепить сумки.

Окинув его высокомерным взглядом, брюнет всё-таки снизошёл до ответа:

— Дядя известил отца, что мы с тобой попали в Список.

— То есть? — не понял Миша. — Какой список? О чём ты?

Брат возвёл глаза к небу, но объяснил:

— Ты вообще в курсе, что вчера оборотень напал на графскую дочь? Все уверены, что обращаться в зверя может только маг. А так как никто не сомневается, что эльфы и их потомки обладают магией, мы, можно сказать, теперь вне закона. И сегодня ночью нас с тобой должны были арестовать до выяснения обстоятельств.

— Что за бред? — потряс головой шатен. — Какие оборотни? Какая магия?

— У-у, какой запущенный случай, — собирая всё самое необходимое в одно сумку, не удержался Оскар. — Ты вообще телевизор смотришь? Газеты читаешь?

— Оборотни — вымысел, — с полной уверенностью заявил Миша.

— Вымысел — не вымысел, а на младшую Дубову действительно напали, только по новостям сказали, что это был обычный волк. А дядя вот откуда-то узнал, что есть свидетели, будто напал человек, на их глазах обратившийся в волка. И все теперь думают, что это кто-то из эльфов.

— Даже если это правда, — по-прежнему сомневаясь, уступил Миша. — С какой радости они подозревают нашу семью?

— А с такой, — передразнил брат, снимая с коня уздечку. — У отца есть свои недоброжелатели.

Он отпустил коня, прекрасно понимая, что по лесу незаметно с животным им не пройти.

— Но должно же быть расследование. У отца наверняка найдётся алиби: вы же с ним вчера ездили на банкет. Там, должно быть, сотня свидетелей.

— Мы — да, — раздражённо проворчал брат. — Но не факт, что нападение было именно с четырёх до шести. А ты как докажешь, что весь день не выходил из замка? Показания прислуги не в счёт, — тут же добавил он, видя, что брат хочет ему возразить.

Михаил приуныл. Ситуация казалась ему бредовой, и всё-таки они попали в неё и теперь, похоже, придётся действительно скрываться. И, в отличие от героев тех книг, что он читал, ему вовсе не было радостно от этой перспективы. По мере осознания той бездны, в какую они угодили, его сердце оковывали страх и отчаяние. «В тюрьме было бы лучше: там есть кровать, нет диких зверей, там кормят…», — с такими мыслями он брёл за братом, прислушиваясь к каждому звуку и шороху. Жизнь ему сейчас казалось чёрно-белой, и ничего хорошего впереди он не ждал.

— Миша, ты считаешь, что отца могут казнить? — нарушил тишину Оскар, когда они вышли то ли к маленькой речке, то ли к большому ручейку. — За то, что произошло сегодня?

— Я больше переживаю за маму и Варю, — признался шатен.

— Да, мама, наверно, сейчас с ума сходит от волнения, — признал Оскар.