|
Нет, это по-твоему так. А по-моему, и первый, и пятый, и десятый – все делают одно общее дело. Продукцию. Согласно государственному плану. Понимаешь? Все остальное: прокладки, накладки, пьянство – все это важное, но не главное. А главного я добился, хотя стоило это… Три года без отпуска, понимаешь, почти без выходных, а завод вытянул. Вы вон в это время в основном прения устраивали – то, мол, не так, это не так. Но пока вы языком работали, я дело делал. И сделал. Так или не так – а сделал. И жил все эти годы не для себя, между прочим. А вы если даже и делали, то в первую очередь для себя. Преподавание, статьи, переводы какие-то – для кого все это? Для завода, что ль?
Платонов. Техникум, между прочим, для завода готовит кадры. Басаргин. Техникум-то для завода, а преподают в нем некоторые для себя. Платонов. А вы мне за пять лет хоть раз предложили повышение? Или я так и должен до седых волос на ста пятидесяти рублях сидеть? Басаргин. Вот-вот, рубли. У вас все на рубли. Платонов. Ау вас? Премию дал, премии лишил… Басаргин. Да тебе наплевать на мою премию, ты и без меня зашибаешь. В общем, ты правильный парень, давай продолжай в том же духе, ты ведь точно рассчитал – директор все покроет. Платонов. А к чему вы все это мне говорите? Вы ведь вызывали посоветоваться. Басаргин. Ты посоветуешь. Платонов. Знаете, когда вы вызываете врача, вы же не учите его, какое лекарство вам выписывать. Басаргин (Косаревой). Видишь как у них: когда нечего сказать по существу – хамят. (Платонову.) У меня нет времени слушать твои бестактности. Будь здоров. Свет гаснет. Басаргин возвращается к Косаревой. А ты причины ищешь. Косарева. Значит, Платонов? Басаргин. А-а, таких у нас, к сожалению, немало. Они всегда перекричат тебя. У них всегда во всем начальство виновато. Косарева. А на самом деле? Басаргин. Что на самом деле? Косарева. На самом деле начальство ни в чем не виновато? Басаргин. Виновато – не виновато… Что ты, понимаешь, следствие тут разводишь. Этим другие занимаются. Твое дело сейчас какое? Показать положительную сторону этого происшествия. Рассказать о том, как человек может противостоять несчастному случаю. Ты ж уважаемый человек в городе. Я лично всегда с удовольствием читаю твои статьи. Принципиальные, правильно ориентируют. А ты, понимаешь, время не на то тратишь. Косарева. Извините, но я бы не взяла на себя смелость давать вам советы по поводу вашей работы. Басаргин. Да ты не обижайся. Я ж помочь хочу. Дело-то общее. Косарева. Вы за меня волнуетесь? Басаргин. И за тебя тоже. Ведь если ты сгоряча, не разобравшись, нафантазируешь там чего – неприятности у тебя же будут. Получится, что комиссия еще ничего не решила, а ты уж на нее оказываешь давление. Да еще в печати. Косарева. А вы уже знаете, что решит комиссия? Возвращается Платонов. Басаргин. Ладно, потом потолкуем. Так ты давай не тяни – и так все ясно. (Уходит, демонстративно не замечая Платонова.) Платонов. Что-нибудь случилось? Косарева. Да нет пока. Платонов. А может? Косарева. Боюсь, что да. Платонов. Если не секрет… Косарева. Да уж какой тут секрет. Просто он опасается, что мы с комиссией можем в выводах разойтись. За меня, конечно, опасается, не за комиссию. Платонов. Но может, имеет смысл подождать ее выводов? Косарева. Некогда, мне уезжать. Платонов. Далеко? Косарева. В Париж. Платонов. Ого! Косарева. Ага. Платонов. Но… А это не может повлиять? Если каша заварится… Косарева (пожимает плечами). Документы еще не подписаны. Платонов. Да… Тут есть над чем подумать. А может, Париж стоит мессы? Косарева смотрит на него и только собирается ответить, как входит Крылова. |
