Риш не обернулся:

– Привет, Яков Хоснер.

– Мы победили, Риш.

Араб покачал головой:

– Не совсем. Хаммади в самолете. К тому же «конкорд» может затонуть. Уверен, что никакой мирной конференции уже не будет. И не забывай об убитых и раненых. Так что предлагаю ничью. Согласен?

Хоснер стиснул автомат:

– Брось оружие и медленно повернись, сукин сын. Руки на голову.

Риш сделал то, что от него требовали, и спокойно улыбнулся своему смертельному врагу:

– А ты ужасно выглядишь. Попить не хочешь? – Он указал взглядом на фляжку, висевшую у него на ремне.

– Заткни свой поганый рот.

Руки Хоснера дрожали, и мушка автомата все время дергалась. Он никак не мог решить, что делать дальше.

Риш снова улыбнулся:

– Знаешь, а ведь это ты во всем виноват. Да-да, именно ты. Ничего бы не случилось и не могло случиться, если бы не твоя полная некомпетентность. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я просыпался по ночам, представляя, что в эту вот самую минуту Яков Хоснер отдает приказ проверить свой «конкорд» от носа до хвоста. Легендарный гений службы безопасности «Эль-Аль». Как мы волновались, как беспокоились. А что в итоге? – Он рассмеялся. – Никто не сказал нам, что Яков Хоснер – миф, созданный и раздутый израильскими газетами. У настоящего, реального Якова Хоснера мозгов не больше, чем у верблюда. – Риш плюнул на землю. – Пусть ты останешься в живых, а я умру, но я ни за что не соглашусь поменяться с тобой местами. – Он усмехнулся.

Хоснер стер пыль с губ и бровей. Он понимал, что Риш пытается вывести его из себя, заставить спустить курок. Террорист хотел быстрой смерти.

– Ты закончил?

– Да. Я сказал тебе все, что хотел сказать. А теперь пристрели меня. Не тяни.

– Боюсь, у меня немного другие планы. – Хоснер заметил, как побледнел его противник. – Вы схватили генерала Добкина? А как насчет той девушки на посту? Они у вас? Ну же, Риш! Отвечай! Скажи правду и умрешь быстро и без мучений. Иначе…

Риш пожал плечами:

– Да, мы захватили их обоих. Последний раз, когда я их видел, они были живы. Но недавно мне сообщили, что ваши солдаты расстреляли гостиницу из пушки и перебили всех раненых. – Он еще раз пожал плечами. – Так что, может быть, живых там уже и не осталось.

– Штаб и медицинский пункт не размещают в одном месте, так что не корми меня этим дерьмом, – возразил Хоснер и, откашлявшись, сплюнул.

– Водички?

– Заткнись.

Конечно, разумнее всего взять Риша в плен, размышлял Хоснер. Это был бы крупнейший успех за последнее десятилетие. Риш мог бы дать ответы на вопросы, которые уже давно беспокоили израильские секретные службы. Но прежде ему хотелось получить ответы на те вопросы, которые мучили его самого.

– Кто дал тебе информацию о полете?

– Полковник Ричардсон.

Хоснер кивнул:

– А муж Мириам Бернштейн? Другие? Что с ними?

Риш улыбнулся:

– Думаю, это та информация, которую я унесу с собой в могилу.

Хоснер положил палец на спусковой крючок. Если он возьмет Риша живым, тот всю оставшуюся жизнь проведет за решеткой тюрьмы в Рамле. Пожизненное заключение – наказание куда более суровое, чем пуля в голову. Но на другом, примитивном уровне Хоснер руководствовался древним принципом «око за око». Ему было плевать на правосудие закона, Яков хотел видеть кровь врага. Кроме того, Риш являл собой неоспоримое зло, и даже колючая проволока не гарантировала, что когда-нибудь это зло не окажется снова на свободе.