Сабах Хаббани помог трем другим палестинцам откатить в сторону тяжелый камень. Из-под камня выскользнули и стремительно разбежались с полдюжины ящериц. Открывшаяся яма имела диаметр чуть больше десяти сантиметров. Сабах извлек из отверстия комок промасленных тряпок, запустил в углубление руку и пошарил по дну. По запястью прошествовала сороконожка. Хаббани вытащил руку и стряхнул насекомое:

– Все в порядке. Никакой ржавчины.

Он вытер перепачканные маслом руки о штанину и, выпрямившись, поглядел на ничем не примечательную ямку. Старый партизанский трюк, изобретенный еще вьетконговцами и взятый затем на вооружение всеми другими подпольными армиями. Ствол миномета устанавливается в большую яму. Его держат несколько человек. В ствол бросают мины, которые начинают выстреливать одна за другой. В конце концов какая-нибудь мина попадает в цель, поражая аэропорт, укрепленный пункт или автопарк. Стрельба прекращается. Теперь нужно закрепить угол возвышения, угол горизонтальной наводки и расстояние до цели. Миномет быстро и осторожно, чтобы не сбить прицел, обкладывают камнями и обсыпают землей. Дуло прячут под камни. После этого партизаны поспешно скрываются, пока их позиция не обнаружена и враг не успел открыть по ней огонь на подавление. В следующий раз, когда возникнет необходимость обстрелять ту же цель – через день, через месяц или через десять лет, – нужно лишь убрать камень. Пристрелка уже не требуется. И нет никакой необходимости перетаскивать громоздкие и неуклюжие части миномета. Упоры, станина, планка – все это, весящее больше ста килограммов, уже не нужно. Не нужны ни хрупкий прицел, ни планшет, ни карты, ни таблицы. Ствол миномета направлен на цель и ждет лишь того момента, когда в его жерло опустят мину.

Людям Хаббани предстояло выпустить четыре мины, после чего прикрыть дуло камнями. К тому времени, когда описавшие крутую траекторию мины начнут взрываться, стрелки будут уже далеко.

Хаббани взял тряпку, смоченную в спиртовом растворе, и осторожно протер ствол изнутри. Его не оставляло беспокойство. Правильно ли пристреляли миномет в 1967 году? Не сбился ли за столько лет прицел? В порядке ли мины? Не появились ли на пути мин новые препятствия, например, выросшие деревья?

На тряпке не было ничего, кроме дохлых насекомых, пыли, нескольких капелек влаги и лишь слабого следа ржавчины. Вскоре ему предстояло узнать, безопасно ли стрелять из этого миномета.

– Ричардсон.

Голос прозвучал приглушенно, но Ласков знал, что не ошибся. Он отодвинул засов. Мириам встала с постели и, прислонившись к косяку, приняла позу парижской «ночной бабочки», поджидающей клиента у фонарного столба. Заметив взгляд Ласкова, она улыбнулась и попыталась придать лицу соответствующее позе выражение. Генерала это не обрадовало, но он медленно открыл дверь. Том Ричардсон, американский атташе по военно-воздушным делам, торопливо переступил порог, и в тот же момент за спиной Ласкова едва слышно закрылась дверь в ванную. Он посмотрел в глаза гостю. Видел ли Ричардсон Мириам? Трудно сказать. По крайней мере, на лице американца не отразилось никаких эмоций. С другой стороны, какие могут быть эмоции в столь ранний час?

– По делам или так?

Ричардсон развел руками:

– Я в форме, да и солнце еще не взошло.

Ласков задумчиво оглядел гостя. Перед ним был довольно молодой человек, высокий, с песочного цвета волосами, избранный для ответственной работы не по профессиональным качествам, а благодаря умению располагать к себе людей. Дипломат в военном мундире.

– Ты все же не ответил на мой вопрос.

– Зачем ты засунул пистолет в штаны? Мы в таком виде дверь не открываем.