А насчет Митьки… Сначала я было отмахнулась от ее слов, но отчего-то мысль о нем все настойчивей и настойчивей трепыхалась в моей голове. Неужели Лилина работа? Да нет, вряд ли. Она бы просто могла наколдовать, чтобы я влюбилась в Митьку. Но я же не влюбилась… Нет, моя подруга честная. И очень тактичная. Отличная подруга, и поговорить с ней интересно, и так много общего у нас…

Вообще, я уверена, что она дурного не посоветует. Может, и в самом деле, ну его, этого Серегина? Ведь пока я вырасту, он вообще может состариться. Может, правда, пусть лучше будет мне приемным отцом… А я с завтрашнего дня, с самого утра, начинаю делать из Митьки своего будущего мужа: пробежка, зарядка, тренировка и главное – обязательная карьера. Пусть начинает прямо сейчас. Но только я ничего не скажу ему о своих планах. Пусть меня завоевывает и добивается – вот так!

Капитан Серегин Сергей Сергеевич.

Приготовления к процессу инициации, конечно же, привлекли к себе повышенное внимание затусовавшего у нас божественного бомонда, точнее, его женской половины. На костровой поляне собрались все богини в полном составе: Афина-Минерва, Афродита-Венера и ее юная дочь красавица Лилия. Отсутствовали при мероприятии только Гефестий и Гермесий, оба по уважительной причине.

Гефестий закорешился с Мастером на базе технического фанатизма, выспрашивая у того, что и как поменялось в смысле развития техники в основном потоке верхних миров за минувшие тридцать лет. Выслушал, незатейливо выругался, сплюнул под ноги, и сказал, что с превеликим удовольствием погладил бы молотом по лбу одну старую плешивую тварь, которая загубила весь технический прогресс. Где, спрашивается, термоядерный синтез и дешевая, почти бесплатная энергия, где пилотируемые полеты к другим планетам, где роботы, которые безропотно и качественно (куда там китайцам) делают множество полезных и нужных человечеству вещей? На другие планеты он, Гефестий, не собирается, и роботы ему тоже вроде ни к чему, сам работает за четверых, но вот термоядерный реактор в свою мастерскую он пристроить собирался. Мало ли что – пригодится воды напиться, а атомный – слишком громоздкий и опасный в управлении. Когда Мастер сказал, что термояд уже открыли и даже давно им пользуются в мире княжны Волконской, Гефестий только махнул мозолистой рукой, и, вздыхая, сообщил, что он-то как раз и рад бы, но его в искусственные миры никто пускать не собирается. Пропускной режим… Да и дядя строго следит, чтобы посторонние не шлялись по территории и не влияли на процесс даже случайно. Если будет такая возможность, пусть ему вынесут с собой пару штук, а уж он, Гефестий, сумеет быть благодарным – за ним не заржавеет. Ну и выводы из этого разговора я тоже сделал интересные и далеко идущие.

Гермесий же, напротив, сразу после завтрака, только облизав ложку, умотал по своим шпионско-интриганским делам. Иногда мне кажется, что все эти хитросплетения он выводит из одной любви к искусству, и тогда мне хочется поймать этого плута и присоединить его к бедняге Аресу, ибо предательство с его стороны рано или поздно неизбежно. Ведь Гермесий по-другому и не умеет, даже если смена флага будет грозить ему полным физическим развоплощением и тотальным моральным уничтожением. Это как с алкоголиком, который знает, что ему нельзя пить, но все равно продолжает бухать, пока к нему собственной персоной не приходит дама в белом, с пушистым полярным зверьком в обнимку. Вот так и с этим Гермесием – сначала его прибьют тяжелым предметом из-за угла, и только потом скажут, за что.

Сам процесс был организован донельзя просто. Клиента, в данном случае Кобру, Колдун посадил под яркое утреннее солнце на грубый табурет, который ребята принесли из обоза, и велел держать спину прямой, очистив свою голову от всяких посторонних мыслей.