— У этого парня, Эддингса, был девятимиллиметровый «браунинг», в точности, как у твоей тети, и с таким же покрытием. Плюс пули с тефлоном и красной лаковой обводкой по капсюлю. Можно запросто стрелять в любое дерьмо через двенадцать телефонных книг в жуткий ливень.

— Интересно, зачем все это репортеру? — удивилась Люси.

— Есть люди, которые обзаводятся такими штучками только из горячей любви к оружию, — сказала я. — Хотя я не знаю, имеет ли это отношение к Эддингсу. При мне он никогда об оружии не говорил, хотя это ничего и не значит — с какой бы стати?

— Я в Ричмонде вообще KTW не встречал, — заметил Марино, имея в виду пули с тефлоновым покрытием. — Ни легальные, ни нелегальные.

— А на выставках их приобрести можно? — спросила я.

— Все возможно. В одном я уверен на все сто: на выставках этот парень точно бывал. Я еще не рассказал вам про его квартиру.

Я накрыла тесто влажным полотенцем и поставила миску в духовку с минимальной температурой.

— Не могу представить вашему вниманию полный отчет, — продолжал Марино. — Расскажу лишь о самых важных моментах. Начнем с той комнаты, где он, видно, держал личное оружие. Где брал, никто уже не скажет, но у него целый арсенал, было из чего выбрать. И не только пистолеты — AK-47, МР-5 и M-16. С такими в мелочь не стреляют. К тому же он выписывал несколько журналов по проблемам выживания, я нашел «Солджер оф форчун», «Ю-Эс кэвелри мэгазин» и «Бригейд куортермейстер». И, наконец, — Марино сделал глоток пива, — обнаружилось несколько видеокурсов по снайперской стрельбе. Ну, знаете, тренировки подразделений спецназа и тому подобное дерьмо.

Я сварила яйца и смешала пармезан с творогом.

— И что, никаких намеков на то, чем он мог заниматься?

Вокруг мертвеца сгущалась зловещая завеса тайны, и мне все больше становилось не по себе.

— Нет, но он точно охотился за чем-то крупным.

— Или кто-то охотился за ним, — добавила я.

— Он боялся, — уверенно, словно уж она-то точно все знала, заявила Люси. — Никто не пойдет нырять в темноте, прихватив с собой девятимиллиметровый пистолет с водоотталкивающим покрытием, если ему нечего бояться. Так может вести себя только человек, который знает, что его заказали.

Тут я и поведала о странном утреннем звонке неведомого офицера Янга, а заодно упомянула капитана Грина и его поведение, показавшееся мне странным.

— Зачем было ему звонить, если он замешан в этом деле? — нахмурился Марино.

— Ему определенно не хотелось, чтобы я выезжала на место происшествия. И если бы я удовольствовалась информацией, полученной от полиции, то стала бы ждать, когда доставят тело, как, впрочем, обычно и бывает.

— Ну, а мне кажется, что тебя просто хотели запугать, — заметила Люси.

— Пожалуй, что так, — согласилась я.

— А ты пробовала звонить по тому телефону, что оставил несуществующий офицер Янг? — продолжала моя племянница.

— Нет.

— Где он?

Я продиктовала номер, и она тут же его набрала.

— Это номер местного метеобюро, — сообщила Люси, кладя трубку.

Марино вытащил стул из-под покрытого скатертью обеденного стола и сел, широко расставив ноги и опершись руками на спинку. Никто не проронил ни слова, каждый обдумывал факты, выглядевшие с каждой минутой все более странными.

— Послушай, док. — Марино хрустнул костяшками пальцев.