— А что же твоя стихия? Давай, Джинни, расскажи.

— Мне нечего скрывать. Ты все время повторяешь, что хорошо знаешь меня, но при этом даже не догадываешься, что я чувствую. — Она с трудом владела собой. — Ты убедил себя, что я — воплощение твоей бывшей жены, отсюда и твоя неприязнь ко мне. Так что не говори, что знаешь меня.

— Давай оставим эту тему. — Он повернулся, чтобы уйти.

Если он думает так легко отделаться от нее, то ошибается.

Джин поднялась и встала на его пути. Ее глаза метали молнии.

— Расскажи мне, Рей, что случилось? Может, твоя жена не сумела оценить такого идеального мужчину, как ты?! — ехидным тоном спросила она.

Его лицо передернулось, но он сохранил присутствие духа.

— Это не твое дело! — огрызнулся он.

— Нет! Я с этим не согласна! Если меня судят по поступкам другой женщины, то это даже очень мое дело!

— Почему для тебя так важно, что я о тебе думаю?

— Я…

Она закусила губу, не находя ответа на такой простой вопрос.

— Вряд ли наши пути когда-нибудь пересекутся. Поэтому мое мнение о тебе не имеет никакого значения.

Внезапно Рей замолчал. Казалось, он чего-то недоговаривает. Джин облизала неожиданно пересохшие губы и замерла, увидев, что он следит за движением ее языка. Шагнув к ней, он привлек ее к себе.

— Это глупо, Рей! Я действительно не…

Его голубые глаза горели бешеным огнем. Джин казалось, что он чего-то ищет в ней, чего-то хочет от нее! А что она хочет от него?

— Тебя ранит, Джинни, что я плохо думаю о тебе, правда? А что бы ты сказала, если бы узнала, что я изменил свое мнение, нашел в тебе такое, во что поначалу трудно было поверить? Я ведь не мог предположить, что женщина, которую я встретил в аэропорту, способна просидеть всю ночь у постели чужого больного ребенка, вскрыть рану, наполненную гноем, и самоотверженно ухаживать за фактически чужим тебе человеком.

Джин и сама не верила, что справилась со всем этим. Ей очень хотелось сказать ему, что она уже никогда не вернется к прежней жизни, не будет так беспечно прожигать ее, но боялась увидеть насмешку в его глазах.

— Любой на моем месте поступил бы так же, — заметила она. — В конце концов, если бы ты не поправился, то меня бы ждала неминуемая гибель.

Лицо Рея стало каменным.

— Могу себе представить, как ты всем будешь рассказывать о своих подвигах, расписывая ужасы путешествия.

Джин качнуло, и она едва устояла от этих слов.

— Да, ты очень хорошо знаешь меня! — Она усмехнулась.

— Слишком хорошо, чтобы попасться на твою удочку, Джинни, — резко проговорил он и отвернулся от нее.

Джунгли смыкались над ее головой. Ветви деревьев тянулись к ней, пытаясь опутать. Вязкая почва уходила из-под ног. Она тонула в ней все глубже и глубже, проваливаясь в небытие. Ей все труднее было дышать. Собрав последние силы, она закричала.

— Проснись, Джинни! Это всего лишь дурной сон.

Он что есть силы тряс ее за плечи. Но не так-то легко было вырвать ее из ночного кошмара! Рей тихонько похлопал ее по щекам.

— Ты… ты ударил меня! — возмутилась она, еще окончательно не проснувшись.

— Извини. Мне пришлось. Я не мог разбудить тебя.

Она села.

— Это было ужасно! Деревья словно хотели задушить меня. И каждый раз, когда я пыталась выбраться, они все крепче сжимали меня.

— Это был только сон, Джинни! Постарайся не думать об этом. Нам обоим надо хорошо выспаться. Завтра последний день нашего путешествия.