– О нет, моя гордая львица. Снова исчезнуть я вам не позволю. Мои намерения абсолютно честные и порядочные. Дело в том, что верблюдов предлагают, когда хотят жениться. – Он сделал паузу. – Не уходите, – прошептал он и повернул ее к себе.

О, эти всюду преследующие ее, вездесущие голубые глаза. Они были наполнены такой нежностью и мольбой, что Мери мгновенно почувствовала себя обезоруженной. Какой же магией должен обладать он, чтобы одним только взглядом погасить ее гнев, а двумя простыми словами растопить всю решимость?

– Давайте не будем торопиться. Прошу вас, наберитесь терпения. Мы просто поговорим, чтобы получше узнать друг друга. Когда-нибудь я расскажу вам о своем отце и дедушке, и тогда вы поймете, почему я так по-сумасшедшему веду себя с вами. – Он улыбнулся и коснулся ее подбородка. – Я буду настоящим джентльменом. Слово скаута. – Рэм поднял правую руку, сжав кулак и оставив торчащими вверх указательный палец и мизинец.

Мери, даже если бы она очень старалась, все равно не удалось бы удержаться от смеха.

– Это вовсе не знак скаутов. Если хотите знать, это называется «Обломаем им рога» – знак победы спортивных команд Техасского университета. Сразу видно, что вы не были бойскаутом.

Рэм улыбнулся:

– Нет. Но я учился в Техасском университете. Это, конечно, не то, что скаут, но все же кое-что.

– В Техасском университете? Вы, наверное, шутите. Я тоже училась в Техасском университете.

– Вот видите, сколько у нас общего. В каком году вы там учились?

Когда она ему сказала, он покачал головой:

– Просто не верится. У нас разница всего один год – вполне могли бы встретиться.

Они разговорились о жизни в Остине, вспомнили разные знакомые места, события. Мери почувствовала себя свободнее.

– А почему вам надо было ехать учиться в Техас? Я думала, вы египтянин.

– Я и есть египтянин. Здесь родился и вырос. Но моя мама из Далласа.

– И моя мама тоже из Далласа.

Он улыбнулся:

– Может быть, мы родственники?

– Вот в этом я сомневаюсь.

Он взял ее сумочку и снова бросил на стол.

– Давайте потанцуем.

Рэм проводил ее на площадку, и она – хотя ее все еще мучила загадка необычайной привлекательности и силы этого человека – уже больше не боялась. Пожав плечами, Мери подумала: «Сейчас надо просто получать удовольствие. Неужели я этого не заслужила? Хотя бы несколько минут».

Оркестр играл медленную мелодию сороковых годов. Она расслабилась и отдалась танцу. И получалось у них очень хорошо, потому что танцор он был отменный. На своих шпильках она была все метр восемьдесят, то есть выше большинства мужчин в зале, но Рэм все равно возвышался над ней, по крайней мере сантиметров на десять. Она вздохнула и прижалась к нему. Давно, уже очень давно ее не обнимал высокий мужчина. Он поднес ее руку к своим губам. Кончиком языка он сделал на ней несколько влажных теплых кругов, потом мягко поцеловал и снова положил себе на грудь. Мери начала размягчаться подобно теплому шоколаду, пока не опомнилась. И тут же слегка одеревенела.

Как будто почувствовав, что она собирается отстраниться, он вдруг спросил:

– А вы живете в Далласе?

Она покачала головой:

– В Хьюстоне.

– Расскажите мне о Мери Воэн из Хьюстона.

– Моя мама считает меня дилетанткой.

Рэм откинул голову назад и засмеялся.

– Вы находите это смешным?

Прижав ее покрепче, так, чтобы она не могла отпрянуть назад, Рэм поцеловал кончики ее пальцев и ответил:

– Я думаю, это восхитительно.