Придон был смертельно бледен, вошел и сразу упал на шкуры. Грудь ходила ходуном, на бледных губах выступили пузырьки пены. Аснерд помалкивал, ждал, однако Придон вскоре заснул, донельзя обессиленный. Во сне стонал и плакал, Аснерд помрачнел, делал отгоняющие злых духов жесты. Придон вскрикивал жалобным детским голосом, вперял невидящие глаза в пространство и начинал разговаривать с кем-то незримым.

    Вяземайт ушел, Аснерд слышал его приглушенный голос, в ответ донеслись оправдывающиеся щенячьи голоски молодых воинов. На лицо Придона падал из узкой щели в своде солнечный луч, похожий на лезвие небесного меча, Аснерд встал и, не зная, чем еще помочь страдальцу, сдвинул края ткани.

    Вернулся Вяземайт, встретился взглядом с Аснердом, кивнул.

    – Ну что? – прошептал Аснерд.

    – Я же говорю, – ответил Вяземайт тоже шепотом, – сегодня может решиться… жить ему или умереть!

    – А как же твое колдовство?

    Вяземайт подошел к спящему Придону, взгляд верховного волхва стал цепким, деловым, прикидывающим.

    – Я не обещал колдовства, – огрызнулся он тихо. – Я обещал встречу…

    – С кем?

    – Кто может указать дорогу.

    Аснерд сердито стиснул кулаки. Снова загадки! Нет чтобы какой-нибудь отвар или настой, чтобы и рану на спине, и душу излечили. Деревенские колдуны и то чудеса творят этими отварами. Нежить замораживают, оборотников выявляют, а через черту, что проводят вокруг деревни, ни один вурдалак не перескочит! Даже тучи отгоняют, а вот никто не видел, чтобы Вяземайт хотя бы щепочку своим волховством передвинул!

    Вяземайт присел на корточки, Придон лежит лицом вверх, руки раскинуты, но грудь не вздымается, застыл, как могильная плита. Вяземайту почудилось, что Придон уже не дышит, торопливо потрогал, потряс, сдавил толстыми пальцами такие хрупкие исхудавшие плечи.

    Красные веки медленно поднялись, но Придон даже не посмотрел на волхва. Невидящие глаза уставились в шелковый свод, грудь начала подниматься, но очень медленно, с неторопливостью морского прибоя. Был он смертельно бледен, скулы еще туже натянули сухую кожу.

    – Придон, – сказал Вяземайт горько, – что ты творишь? Ведь от этого… умирают.

    – Я хочу умереть, – прошептал Придон. – Мне настолько горько, что во мне все кипит, горит, плавится, как железо в огне… Скажи, неужели нет лекарств?

    – Есть, – ответил Вяземайт. – Даже много. Очень много. Только надежных нет…

    – Давай любые!

    – Бесполезно, Придон, – сказал Вяземайт. – Все бесполезно. Лечит только время, да и то не всех.

    Глаза его устремились в пространство, сейчас он тоже смотрел сквозь тонкий шелк шатра. Придон застонал, ударил кулаком по земле.

    – Я испробовал все лекарства!.. Я умираю, Вяземайт. Я знаю, что умираю.

    – Крепись, – сказал Вяземайт и сам ощутил, насколько беспомощно это прозвучало. – Я советовался со звездами, слушал волчий вой, а вчера видел хвостатую звезду, что пронеслась в сторону Куявии… Грядет великая война!

    – Что мне война, – безучастно ответил Придон.