Виктор Левашов. Придурки, или Урок драматического искусстваПостановка комедии А.Н.Островского «Без вины виноватые» во 2-м отделении «Норильлага» в апреле 1945 годав 2-х действиях
«КЛУБНАЯ ЖИЗНЬ. В клубе 3-го лаготделения была поставлена комедия А.Н.Островского «Без вины виноватые» в исполнении драмколлектива 2-го лаготделения. Несмотря на ряд недостатков, спектакль прошел хорошо». «МЕТАЛЛ – ФРОНТУ», бюллетень культурно-воспитательного отдела «Норильлага», 7 апреля 1945 года.
Действующие лица
СПИВАК Ефим Григорьевич – руководитель лагерного драмколлектива, за 50 лет ШКОЛЬНИКОВ Петр Федорович – старший лейтенант НКВД, оперчекист Участники спектакля: ФРОЛОВА Лариса Юрьевна ЗЮКИНА Серафима Андреевна БОНДАРЬ Иван Тихонович ЖУК Николай Евдокимович КОНВОЙНЫЙ – молодой парень с Тамбовщины
Действие первое
Картина перваяНашествие
Загудел рельс на вахте – пробили «съём». Закулисье лагерного клуба. Что-то вроде общей гримуборной – с узкими тусклыми зеркалами, табуретками и дощатым столом. Печка-буржуйка в углу. Очень много афиш: «Наталка-полтавка», «Сильва», «Весна в Москве», «Поединок», «Инженер Сергеев», «Пошився у дурня», «Звезда первой величины». Афиши разномастные, от руки, на кусках картона, на оберточной бумаге, редко на ватмане. Рядом с гримуборной, отделенная брезентовым полотнищем-кулис: черная, страшная, промерзшая пустая сцена. На ней смутно угадываются очертания стола под кумачом, транспарант над сценой – следы недавнего то ли торжественного заседания, то ли другого какого-то мероприятия. В гримуборной появляется ЖУК. Ему лет 35–40. В обычной одежде лагерника. На груди, на левом колене и на спине – белые нашивки с номером. В руках у него ведро с углем и жестяной совок. Подсыпает угля в топку, ставит на печку большой алюминиевый чайник, пристраивается у огня. Входит СПИВАК. Он в овчинном кожушке-безрукавке, на шею артистистично намотан вигониевый шарф. СПИВАК. Никого еще нет? ЖУК. Та ни, наши уси. Опера тильки немае. СПИВАК. Уси. Немае. ЖУК. Все. Нету. СПИВАК. А не наши – никого не было? ЖУК. Не наши? СПИВАК. Да! Да! Не наши! Никого не приводили? ЖУК. А кого треба? СПИВАК. Николай Евдокимович, я всего лишь спросил, не приводили ли кого-нибудь. И это все, что я спросил! ЖУК. Никого. СПИВАК. Что ж, никого – значит, никого. Извините. ЖУК. На вахте сказали – костюмы сейчас привезут. СПИВАК. Костюмы – это хорошо. Несите сюда. А я взгляну, что у нас с декорациями. Жук и Спивак уходят. Появляется ЗЮКИНА. Ей около 25 лет. Как и все лагерники, она в ватнике и в ватных штанах с номерами. Но одежда чистая, ушитая по фигуре, на ногах – новые валенки, поверх ушанки – теплый платок. Быстро, цепко осматривается. Не обнаружив ничего угрожающего, нашаривает у печки папиросный окурок, пытается закурить. Но охнарик выкурен до бумаги. С досадой выбросив его, снимает платок и шапку, подкрашивает у зеркала губы. В глубине темной сцены появляется КОНВОЙНЫЙ, молодой парень в белом овчинном тулупе, с винтовкой на плече. Впереди себя он подталкивает ФРОЛОВУ. КОНВОЙНЫЙ (почти умоляюще). Ну, двигай же, мать твою! Двигайся, сука старая! Пришли уже! ФРОЛОВА. Это же клуб. КОНВОЙНЫЙ. В клубе тоже разные постановки бывают. Да шевелись же ты, падла! От сильного толчка Фролова делает несколько шагов и опускается на скамейку. |
