Хотя и хочется. Произвести это самое впечатление заново.

* * *

Вот последний укол. Я не успела отойти. Егор вдруг схватил меня за руку и крепко сжал. А у меня почему-то сжалось сердце.

– Не отпущу.

Вот оно как! Мне никто никогда не говорил: «Не отпущу». Даже мать в детстве не говорила, мол, на улицу гулять не отпущу. Я и не представляла даже, какое эти слова могут произвести впечатление. Вдруг – раз! – и ты кому-то нужна. Нужна так, что тебя не хотят отпускать. Я же привыкла, что нужна только своему коту. И то как приносительница еды и убирательница лотка. Ну и маменьке нужна – как источник финансов. А чтобы вот так, без конкретного практического применения…

А тут «не отпущу». Конечно, это только слова. Но они почему-то оказывают на меня какое-то неправильно сильное воздействие.

– Ты уверен, что угрожаешь человеку, у которого в руках шприц? – пошутила я.

Егор рассмеялся.

– Ты обещала попить со мной чай.

Я в принципе не помнила, чтобы давала такое обещание, но спорить почему-то не стала. И ладонь свою из его руки не выдёргивала. Мне ужасно нравилось, как он держал меня за руку. Но так же нельзя стоять долго. Глупо как-то.

– У меня и рулет меренговый есть к чаю, – продолжал искушать меня Егор.

Рулет меренговый. Отлично просто. То, что надо, для девушки, которая ела в последний раз часов в двенадцать дня.

– Егор, ну какой сейчас чай? Я к тебе прямо с работы. Мне бы не чай с меренговым рулетом, а…

В это время зазвонил домофон. Я вздрогнула от неожиданности.

Егор выпустил мою ладонь и резко сел.

– А, например, пиццу, да? Я заказал две большие. Ассорти. В каждой по четыре вида. Нормально?

Я по смотрела в его темные яркие глаза.

– А ты умеешь убеждать, Егор.

Он улыбнулся так, что у меня вдруг снова сжалось сердце. Встал с дивана и пошел открывать дверь курьеру.

* * *

Поскольку нужное впечатление я уже на Егора произвела, свой голод я скрывать не стала. Утоление голода – это вообще базовый инстинкт, так что нечего тут. Я, собственно, никогда даже и не пыталась изображать из себя фею, которая питается исключительно цветочной пыльцой, росой и рукколой – по праздникам. Просто мне с метаболизмом повезло. В общем, пицце, которой казалось так много, мы с Егором нанесли существенный урон.

– Слушай, боюсь, что чай и меренговый рулет в меня уже не влезут.

Егор хмыкнул:

– Ну, их можно оставить… на потом.

Мне показалось, что словом «потом» он в последний момент заменил слово «утро». Ах ты, какой шустрый… Но на полный желудок эта мысль вызвала почему-то не возмущение, а какое-то другое чувство. Приятное, что ли. Теплое. Невзирая на то, что оставаться на ночь у Егора я ни под каким предлогом не собиралась. Я у кота не отпросилась, в конце концов! – У меня есть кое-что получше чая.

Пока я предавалась размышлениям, на столе появились бутылка вина и пара бокалов.

– Ну, надо же отметить мое выздоровление, – объяснил Егор, аккуратно разливая вино по бокалам.

Оказалось белое.

– А почему это оно с пузырьками? – Я взяла бокал и посмотрела на просвет. – Не шампанское же вроде? – Я покосилась на бутылку.

– Это винью верде. – Егор поднял свой бокал и тоненько стукнул о мой.