— Он мой друг, у меня даже мыслей никогда не возникало, что можно думать о нем в другом ключе. Он такой… как бы сказать… Такой чистый, такой наивный, он мне как брат.

— Понятно. Скорее всего, это одна из сироток, — пробормотала Кетти, вспомнив, что именно так его охарактеризовал Дамблдор.

— Что, простите?

— Ничего, просто к слову пришлось, — Кетти улыбнулась. — Просто у меня сложилось впечатление, что Гарри — сирота, и что его проблема заключается в другом сироте, только постарше.

— Да? Значит, Вол… в общем, он сирота? Это новость, — пробормотала Гермиона. — Нет, все ошибаются. Гарри практически не думает об этом втором сироте, он всецело погряз в выяснении отношений с профессором Снейпом, да еще с Амбридж. Но с Амбридж все понятно, а вот профессор Снейп козел бездушный, даже не замечает, что Гарри все это делает для того, чтобы тот хоть один раз его похвалил.

— Мисс Грейнджер, — Кетти снова улыбнулась. Если убрать импульсивность, то в будущем из девочки может выйти отличный психотерапевт. С Амбридж было совершенно ничего не понятно, но выяснять не было никакого желания. Кетти все еще было жаль потерянного выходного. — Давайте вернемся к вам. О Гарри мы поговорим с самим Гарри, если он когда-нибудь попадет ко мне на прием.

— Но…

— Мисс Грейнджер, вы пришли сюда, чтобы попытаться понять свою проблему. Свою, а не своих друзей. Я понимаю, вы привыкли доминировать, но все же давайте вернемся к вам.

— Я привыкла доминировать? — Гермиона растерянно посмотрела на Кетти.

— Конечно, — спокойно ответила психолог. — Боюсь, я уже поняла, в чем заключается ваша проблема: вы привыкли полностью контролировать жизнь своих друзей, да и не только друзей. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы умница, отличница, обещаете в будущем стать не просто хорошенькой, а красавицей. Скорее всего, вы староста, — Гермиона машинально кивнула. — А еще вы очень амбициозны, властны и категоричны. Скорее всего, ваши друзья не просто ведомые, а ведомые в квадрате. И вот в последнее время что-то пошло не так. Произошло что-то, что выбило из ваших рук поводок, и друзья стали меньше обращать на вас внимание. Я не хочу слышать причины, вероятно, они действительно существенные, и вы прекрасно это понимаете, но теперь вы ощущаете себя обделенной, и вас это угнетает. А теперь скажите мне, что вы сами чувствуете, что вас беспокоит.

— Меня никто не любит! — Гермиона закрыла лицо руками и всхлипнула.

— Приехали, — Кетти захотела пнуть саму себя. Она никогда не позволяла себе подобной некомпетентности, но последние дни выбили ее из колеи, и она сорвалась. — Еще скажите, что вы толстая, мисс Грейнджер.

— Вот! Даже вы так считаете!

Минут десять Кетти молча сидела на своем месте, позволяя девочке выплакаться. Затем принесла ей стакан воды, сосредоточилась на работе и села на свое место.

— Мисс Грейнджер, из-за чего вы пришли к этому выводу?

— Гарри постоянно кричит. И постоянно провоцирует стычки с этим козлом Снейпом и с жабой. И он совершенно не слушает, что я ему говорю. Что это, мисс Кроунг?

— Это называется пубертатный период, мисс Грейнджер, — вздохнула Кетти.

— Да, я знаю, — в последний раз всхлипнула Гермиона и протянула Кетти пустой стакан. — А Рон вообще от Браун не отлипает. Я для него как будто умерла.

— Вот мы и подошли наконец к вашей основной проблеме. Рон — это ваш друг?

— Да, друг, но… Он мне нравится, понимаете? — Кетти понимала, ей тоже нравился перспективный мужчина, на свидание с которым она сегодня не пойдет.