Марецкому было понятно, о чем говорит Ксения, но подполковник даже не догадывался.
— У одной из женщин был с собой металлический кейс, — продолжал он свой доклад. — От взрыва его сильно деформировало, но содержимое не пострадало. Там бумаги. Вам бы на них взглянуть. Кроме кейса в лифте были две разорванные женские сумочки с косметикой. Слава богу, пожар от взрыва не возник и кое-что уцелело.
— Паспортов не нашли?
— В кейсе лежит паспорт, а в сумочках никаких бумаг, кроме билетов на электричку от Москвы до Тулы. С билетами интересная штука получается. Серия идет следом, одна за другой. Значит, их покупали вместе. На одном билете есть отпечатки пальцев женщины, назовем ее номер один, потом мужские отпечатки и пальчики одной из погибших. На втором билете отпечатки женщины номер один и пальчики второй погибшей. Я думаю, что женщина «один» — это кассирша, выдававшая билеты.
— Вы правы. Скорее всего, мужчина был провожатым Пекаревой. Значит, «Волчица» встала в очередь за ним и купила следующий билет.
Опять подполковник ничего не понял, а Марецкий понимающе кивал головой.
— Ладно, поедем в управление, — решила Задорина. — Чемодан интересней, чем разорванные трупы. Только предупредите патологоанатомов, мне нужно полное медицинское заключение по останкам и частицы плоти для анализов ДНК. Это очень важно. Что можно предположить, если псевдо-Трифонов исчез? Скорее всего, он приходил в эту квартиру с целью передать Пекаревой кейс. Если это так, то он знает о взрыве. Значит, он тут же даст сигнал в Москву. Предупредительный сигнал.
Подъехав к управлению, Ксения Михайловна тут же потребовала принести ей металлический кейс.
— Как вы думаете, подполковник, есть надежда найти псевдо-Трифонова, — спросила она у Корзуна, — или он успел уйти?
— Он в городе.
— Уверены?
— Стопроцентную гарантию я никогда никому не даю. Другой бы удрал, а этот остался. Может, у него есть еще кейс, предназначенный для следующего клиента.
— Объясните.
— В доме, где произошел взрыв, живет один отставной пограничник. Инвалид. Ногу ему оторвало. То ли под поезд попал, то ли что-то в этом роде. Он живет на первом этаже и целыми днями смотрит в окно. Желание загадывает. У нас в городе много машин со старыми четырехзначными номерами. Он складывает первые две цифры и следующие. Если числа совпадают, то он вытащил счастливый билетик. Ну чем еще заняться одинокому старику? Так вот. Минут за сорок до взрыва к подъезду подъехала серебристая «Волга». Последняя модификация, с раскосыми фарами. Из нее вышел мужчина лет пятидесяти и вошел в дом. Машина стояла прямо под окнами инвалида. Она припарковалась так, что загородила старику вид на проезжую часть. Потом зашли в дом женщины. Он их не запомнил, они его не интересовали. Спустя какое-то время раздался взрыв. Дом тряхнуло. Старик перепугался до смерти. Схватил костыли и вышел на улицу. А минуты через две вышел хозяин «Волги». Сел в машину и уехал. Инвалид запомнил номер. Решил, что тот мужик — террорист, тут же позвонил в милицию и передал данные на машину. Гаишники перекрыли все выезды из города. Проскользнуть машина не могла, если только он ее не бросил и не уехал поездом. Потом, когда мы получили описание псевдо-Трифонова и сравнили его с описанием владельца «Волги», пришли к выводу, что имеем дело с одним и тем же лицом.
— Установили, чья машина?
— Да. Хозяин продал ее месяц назад по доверенности. Некоему Василию Игнатьевичу Соколову, Его адреса он не знает. У нас в городе таких трое, подходящих по возрасту, но это не они. Один Соколов потерял паспорт два месяца назад. Так что покупатель «Волги» может быть Ивановым, Петровым или Сидоровым. Кем угодно. |