О том, что в Египте все пошло неблагополучно с самого начала — помимо исчезновения Уилла Далтона, — Сесили услышала впервые. И ей немедленно хотелось узнать все подробности.

— Расскажите, сэр Джеффри.

— Кроме этой ужасной истории с Далтоном, — начал лорд Брайтон, — было много разных мелочей, из-за которых мы чувствовали себя не в своей тарелке. Например, предметы исчезали где-то между площадкой раскопок и местом хранения в нашем лагере. Один из наших проводников так неудачно упал, что не смог продолжать путь. А один из местных жителей, которых твой отец нанял в помощь для переноски крупных предметов, был раздавлен насмерть упавшим саркофагом, который они не удержали.

— О Боже! — в ужасе выдохнула Сесили.

Случай, конечно, был страшный, но пока все, что рассказал сэр Джеффри, укладывалось в рамки ее ожиданий.

— Я полагаю, в предприятиях такого рода подобные происшествия случаются. Зачем приписывать их проклятию, когда можно объяснить просто неудачей?

Лорд Брайтон помолчал, теребя кружево на обшлаге рукава. Он явно чувствовал себя неловко.

— Потому что в данном случае нас заранее предупредили о проклятии прямо перед тем, как мы открыли дверь в усыпальницу. — Рассказывая, сэр Джеффри мысленно переживал все заново, и его взгляд стал тревожным. — Думаю, вы знакомы с переводчиком Гилбертом Губаром? Он неоднократно ездил в Египет в составе нашей группы.

Сесили кивнула. Она пару раз переписывалась с герром Губаром по поводу некоторых греческих текстов. Он был хорошим человеком, и Сесили ему завидовала — ведь он участвовал в экспедициях.

— Так вот мы копали целый день, и из-за жары троим из наших рабочих пришлось бросить работу и сделать перерыв. Но лорд Херстон был уверен, что мы уже близки ко входу в гробницу и нельзя останавливаться. Я пытался с ним спорить, но в вашем семействе не только вы упрямы, моя дорогая. И вот наконец мы до него добрались. Когда мы достигли цели, все собрались вокруг и смотрели, никто уже не обращал внимания на жару. Затем сэр Майкл попросил Губара прочитать надпись на двери. Тот выступил вперед. Воцарилась тишина. Это было похоже на торжественное открытие, я не припоминаю другого такого случая. Записывая текст в блокнот, Губар произносил его вслух на своем английском с немецким акцентом, хотя мы понятия не имели, что он означает. Сгорая от нетерпения, все ждали, когда он переведет эти слова на английский. Наконец он прочитал все, слово за словом: «Всякий, кто осквернит эту гробницу, прекратит свое существование, годы его сократятся, а его дом перейдет к его врагу».

— Я вас уверяю, — с чувством произнес лорд Брайтон, — в ту ночь никто из нас не лег спать с легким сердцем.

— Но это же ерунда! — От слов сэра Джеффри по спине Сесили пробежал холодок, но она пыталась сохранять здравый смысл. — Как такое может быть, чтобы человек перестал существовать и одновременно его годы сократились? Эти проклятия для того так путано и писали, чтобы отпугнуть возможных желающих поживиться ценностями, захороненными вместе с богатыми умершими, вот и все.

Она рассмеялась, но даже ей самой собственный смех показался нервным. А друг отца оставался по-прежнему серьезным.

— Сесили, я это знаю. Я повидал больше гробниц, чем вы — бальных залов. И могу сказать, что это проклятие отличается от других. Я никогда не чувствовал, чтобы вся группа одновременно испытала такое… жуткое ощущение. Это был один из самых тревожных случаев за всю мою жизнь.

— Но даже если это проклятие — реальность, — не сдавалась Сесили, — мы ничего не можем с этим поделать. Мы не можем повернуть время вспять и снова запечатать ту гробницу.