— Я не эгоистка. Я думаю о Вильяме. И много думаю — как о нем, так и о себе.

— Нет, это не так! — сказала горячо Нелли. Внезапно она закрыла лицо и заплакала.

Единственное, что пришло Джеки в голову, — это обнять ее и прижать к себе.

— Прости, — сказала Нелли, вздыхая и высвобождаясь. — Это потому, что я могу представить себе все более явно, чем ты, потому что прошла через такие же трудности. Я была в такой же ситуации со своим мужем много лет назад.

— Не понимаю. Твой муж ведь не моложе тебя. На это Нелли засмеялась.

— Нет, дорогая, Джеймс не моложе меня. Но возраст в моем случае и в вашем ничего не значит, абсолютно ничего. Знаешь, ты боишься только того, что скажут другие. А жизнь меня научила, что если ты дашь власть над собой другим людям, они ею воспользуются не правильно.

Она накрыла своей рукой руку Джеки.

— Истинный друг — это тот, кто желает лучшего тебе, а не себе. — Нелли сжала обе руки Джеки. — Много лет назад Джеймс хотел на мне жениться, но я отказала, потому что другие люди, люди, которые, как я думала, меня любят, сказали, что я не могу выйти за него замуж. Они говорили, что так надо для моего же блага. И прошло много времени, очень много, пока я не сообразила, что они думают только о себе, а не о Джеймсе или обо мне. Люди — это такие эгоистичные создания.

— Я… я не думала об этом.

— Ну да, ты думаешь только, как бы поступать так же, как и другие. Многие женщины выходят замуж за мужчин на пять лет старше и живут точно так же, как и все. Ответь мне, Джеки, ты любишь Вильяма?

— Да, — всем сердцем подтвердила она.

— Что же еще нужно?

Джеки завороженно смотрела на нее, не зная, что ответить.

— Дорогая моя, ты еще не понимаешь, что самое дорогое в жизни — любовь. Это все, что есть в жизни. Деньги ничего не значат, собственность тоже, не важен твой возраст и кто твои друзья, что ты совершил в жизни — все это ничто. Единственная ценность — это любовь. Любовь делает нашу жизнь на земле стоящей хоть чего-то. И вот еще — любовь, истинная любовь — это редкость. Она не часто встречается.

Большинство людей целые жизни проводят в ее поисках и никогда ее не находят.

Она замолчала, но глаза у нее горели.

— Скажи, Джеки, если ты, ковыряя здесь землю, найдешь большой бриллиант, что ты сделаешь?

— Я его возьму, — ответила Джеки.

— А что, если в этом прекрасном брильянте будет малюсенький изъян, скажем, трещинка с краю огранки, отбросишь ли ты его из-за этого изъяна?

Джеки заплакала.

— Нет, я его оставлю, с изъяном… и вообще…

— Мой сын прекрасен во всех отношениях, но в твоих глазах у него есть изъян: я родила его через десять лет после того, как твоя мать родила тебя. И ты собираешься бросить моего сына из-за моей ошибки?

Джеки заплакала еще сильнее.

— Я не знаю, — сказала она горестно. — Не знаю, что делать.

Спустя минуту Нелли поднялась и пошла, собираясь покинуть Джеки, сидевшую с опущенной на колени головой, но вернулась.

— Пойдешь вниз вместе со мной?

Джеки криво улыбнулась Нелли.

— А много народу из Чендлера дожидается меня внизу?

— Несколько человек, — улыбаясь, ответила Нелли.

Это значило — половина Чендлера.

— А Вильям там?

Лицо Нелли стало серьезным.

— Нет, его нет. Он сказал, что ты знаешь, где он будет.

При этом заявлении сердце Джеки сжалось. Без сомнения Вильям ждет ее в таком месте, которое она должна помнить. Она не бывала там двадцать лет, но полагала, что узнает.

— Я спущусь через минуту, — сказала она, — мне надо привести в порядок лицо. — «И немного подумать, — мелькнуло в ее голове».