Кроличья Луна балует, не иначе.

    – Красиво… – тихо сказал Пард.

    – Очень, – согласился Кенард, бросая украдкой взгляд на задумчивого оньгъе. – Не понимаю…

    – Чего?

    – С кем мастер Альс говорит…

    – С ветром, с туманом, с землей, с весной, – сказал тот. – Он ищет ответы там, где никто иной не сможет.

    – Странно…

    – Тебе предстоит еще много чего узнать странного, вьюнош, – сказал Пард. – И чего ты за эльфом увязался? Жил бы, как все.

    – Я из Ветланда, – пояснил Кенард, считая свое происхождение достаточным основанием для любого сумасбродного поступка.

    – И в Ветланде, я слыхал, люди живут.

    – Тоже мне жизнь! – вспыхнул Кенард негодованием. – Загнивание и тоска.

    Оньгъе не сдержался и хохотнул в кулак.

    – Ага! Вот в чем дело! С Альсом не сгниешь от тоски, это ты верно подметил. В безвременной могиле – да, а от тоски-печали – ни в жизнь.

    Кенард обиделся. Перечить немолодому здоровиле он не хотел, но и соглашаться не торопился.

    – Мое дело!

    – Спору нет – твое. Я ж не отговариваю, поздно уже, пропала птичка. Тебе теперь без эльфьих выдумок жизнь не в жизнь покажется. Понимаю. Сам такой.

    Круглые и по-детски изумленные глаза ветландского рыцаря порядком развеселили Парда. Парень испугался, испугался непонятно чего.

    – Тебе пояснить? Сам не видишь? – спросил оньгъе участливо.

    – Нет! Поясни, – бодро ответил Кен, сглатывая вязкую от страха слюну.

    В животе стало холодно и пусто. Есть такая шутка… Пард угадал ход мыслей молодого человека и отрицательно замахал руками, мол, не так понял.

    – Нет, никто тебя не заколдовывал. Тут другое дело. Совсем иное. Он, – оньгъе кивнул на Ириена, – ну, как тебе сказать, точно узел на ткани жизни. Понимаешь, о чем я? На Альсе много чего завязано, Судьбой, Выбором, можно так сказать. Альс тебе не просто так – эльф с мечами. Он особый. Разве ты не видишь? Посмотри внимательно, парень. Вишь, ходит себе, разговаривает…

    – Вижу…

    – Так то не эльф, то сама судьба, – значительно сказал Аннупард и добавил: – Теперь она и твоя тоже. Не жалуйся потом.

    – А что будет?

    – Мы все умрем, – весело подмигнул оньгъе.

    – Мы и так умрем.

    – Но не своей смертью.

    «Ну и хрен с ней, – вдруг неожиданно для себя подумал Кенард. – Не чужой же? Да и разве стезя воина не предполагает подобного финала? А если так, то чего переживать?» И сразу успокоился.

    – Ну и пусть чужой, – заявил он Парду.

    Оньгъе посерьезнел и, пожевав почти по-стариковски губами, молвил:

    – В том-то и дело, вьюнош, что чужой смертью помирать еще тяжельче, чем жить чужой жизнью.