– Остановите его! – взвизгнула она, развернувшись, чтобы оказаться со жрецом лицом к лицу.

 Она кинулась вперед, замахиваясь смертоносной плетью, но Данифай метнулась следом и поймала ее руку.

 – Осторожно! – прошипела Данифай. – Наши тела все еще лежат в крепости Минауф.

 – Он создает врата! – огрызнулась Квентл. – Здесь!

 – Что ты делаешь, Тзирик? – с некоторой тревогой спросил Фарон.

 Маг отступил на шаг и приготовил было защитное заклинание, но предупреждения Данифай оказалось достаточно, чтобы Фарон заколебался, не решаясь вмешиваться.

 Рилд и Вейлас тоже замерли, не зная, что будет, если они причинят вред жрецу, заклинание которого привело их к порогу Ллос. Мастер Мили-Магтира и наемник выхватили оружие и остановились.

 – Фарон, что нам делать? – спросил Рилд. Прежде чем маг успел ответить, Тзирик окончил заклинание. Раздался ужасающий треск, и в воздухе рядом со жрецом Джэлр появилась большая черная трещина.

 – Я здесь, мой господин! – прокричал он в дыру. – Я стою перед ликом Ллос!

 И из глубин тьмы внутри трещины голос неописуемой силы и ужасающей мощи ответил:

 – Хорошо. Я иду.

 Тьма словно зашевелилась, и из щели шагнул некто, ростом и обличьем похожий на стройного, изящного мужчину-дроу, но это явно был кто-то иной. Одетое в черную кожу, в пурпурной маске, закрывающей лицо, существо излучало некую мистическую силу, его силуэт вибрировал от этой внутренней мощи. Даже Халисстра, погруженная в свои страдания и сидевшая спиной к остальным, резко обернулась, словно почувствовав появление существа. С надменной непринужденностью оно оглядело площадь из гладкого камня и черный храм.

 – Как я и думал, – сказало существо Тзирику, распростершемуся у его ног. – Поднимись, сын мой. Ты все сделал правильно и помог мне проникнуть в это место, куда я не был допущен.

 – Я только делал все, как вы приказывали, Господин В Маске, – ответил Тзирик, медленно вставая.

 – Тзирик, – выдавила Квентл сдавленным голосом, – что ты натворил?

 – Он открыл для меня врата, – с жестокой улыбкой ответило существо, которое могло быть только богом. – Разве ты не узнала сына твоей богини, жрица Ллос?

 – Вараун, – выдохнула Квентл.

 Бог скрестил руки на груди и зашагал прочь от компании мензоберранзанцев, навстречу прекрасному каменному изваянию, разом позабыв о смертных. Он легонько взмахнул левой рукой, словно прогоняя птицу, и Халисстру, все еще сидевшую, съежившись, рядом с ликом, грубо отшвырнуло прочь. Она, вращаясь, пролетела по воздуху и тяжело рухнула футах, по меньшей мере, в тридцати от него, перекувырнувшись на рифленых черных плитах площади.

 – Дорогая матушка, – сказал Вараун, обращаясь к лику, – ты сделала глупость, позволив себе оказаться в таком положении.

 Бог вдруг начал расти, исходящее от него сияние тоже усиливалось по мере того, как он становился выше любого великана, сравниваясь ростом со своей мишенью. Он вскинул руку, и в ней появился взявшийся ниоткуда черный сверкающий меч, сотканный из теней, размером под стать его росту.

 Халисстра, лежащая на расстоянии полета копья, застонала и подняла взгляд от холодного камня, на котором валялось ее налитое болью тело. Мензоберранзанцы застыли в нерешительности. Тзирик, наоборот, самодовольно наблюдал, как Вараун с мечом в руке взмыл в воздух, чтобы встретиться взглядом с Ллос.