– За внучкой отправила? – тихо спросил Виктор.

Марина молча кивнула.

– Если я твой любовник, то садись поближе! – предложил Воронов. – Будем шептаться, как заговорщики, чтобы маманя не услышала.

– Подожди немного, она сейчас уйдет.

Пока Воронов с Мариной пили кофе, мать собралась на улицу. Нечаева вышла в коридор закрыть за ней дверь.

– Не вздумай с этим кобелем на моей кровати кувыркаться, – не то пошутила, не то пригрозила хозяйка. – Приду, увижу, что покрывало помято, прямо при любовнике тебе трепку задам.

Когда женщина вышла, Воронов спросил:

– Ты постоянно сюда кого-то приводишь или это у твоей мамы юмор такой?

– Ухаживал за мной один интерн. Знал, что я замужем, но продолжал оказывать мелкие знаки внимания. Ничего серьезного, так, флирт на рабочем месте. Как-то пошла я после вечерней смены за дочкой к маме, интерн увязался за мной. Пришли, сели за стол чай пить. Мама вызвала меня в коридор и тихо спрашивает: «Этот парень знает, что ты только на той неделе от сифилиса вылечилась?» Гость, естественно, все слышал и больше ко мне без особой надобности не подходил.

– Ты не обиделась? Я бы с родителями за такую «шутку» вдребезги разругался.

– Я не оправдала ее надежд. После смерти отца Дерябины стали мне покровительствовать, и мама искренне надеялась, что они подберут мне достойного жениха: богатого, с положением в обществе. Зять из состоятельной семьи помог бы матери выбраться из нужды. Она ведь одна нас троих воспитывала.

– Понятно. Вернемся к пьесе? Мы остановились на объективной стороне. Я изложу свою версию, а ты внесешь коррективы, если я буду не прав. За основу нового прочтения пьесы я взял рассказ Долматова. Ему кривить душой незачем. Для него худшее уже позади.

– Скажи, зачем тебе все это? – глядя Воронову в глаза, спросила Нечаева.

– Господи, как вы надоели с этим вопросом! Я не буду на него отвечать. Давай займемся делом, мама за внучкой будет ходить два часа, не больше.

– Она будет с ней во дворе до тех пор гулять, пока я форточку не открою.

Воронов удивился такой согласованности действий, но ничего не сказал.

– Итак, вернемся к нашим баранам! – предложил он. – Елена Дерябина, проинструктированная тобой, после ухода сестры предложила Долматову «искупить» свою вину. Накануне Лена обиделась на морячка. Он потерял бдительность и захотел от Дерябиных перебраться к Валентине Жигулиной, девушке невзрачной и скучной. Елена сочла себя оскорбленной и при первом же удобном случае потребовала сатисфакции от обидчика. Долматов любил Лену… Нет-нет, не так! Он испытывал к ней сильное влечение. Любовь – это чувства, а чувствами в вашем притоне даже не пахло. Промискуитет и любовь – антагонисты… Марина, не сверкай очами, потерпи! Обещаю: я больше не буду вдаваться в вопросы морали. Вернемся к действию.

Долматов на все готов, лишь бы загладить свою вину. Он целует Дерябину, идет с ней на кухню, где для поднятия настроения распивает с девушкой бутылку сухого вина. Вино не водка, к обеду выветрится. Примерно в это же время ты занимаешь позицию во дворе Дерябиных, напротив их окон. Довольный жизнью Долматов ведет Лену в спальню, где она преподносит ему сюрприз: заявляет, что он может не предохраняться. Морячок не чувствует подвоха, совершает законченный половой акт. Половина дела сделана! Осталось совсем немного.