– Скажите, а рыба в реке есть? – спросила она.

– А тебе зачем?

– Ну, если река поднимется выше, мы сможем распахнуть окна настежь и забрасывать удочки прямо из комнаты. – Лицо Джейн сохраняло серьезное выражение. – Ведь это же большое удобство. Ну, ловить рыбу, не выходя из дома. А Сапог будет тут же жарить ее в печке. Правда?

– А в качестве наживки мы будем использовать твое мясо. – Сотник только сейчас понял, что его разыгрывают. – Порежем ногу или руку на кусочки. Такие мелкие… Щука и налим любят мясо. Вся рыба приплывет полакомиться. И Сапогу будет чем заняться.

– Меня нельзя в качестве наживки, – зло рассмеялась Джейн, – иначе получите от своих хозяев по башке. Чем-нибудь очень тяжелым.

Сотник не ответил, только свел брови и продолжил раскладывать пасьянс. Сапог крутил ручку приемника, но голоса куда-то пропали. К обеду вернулся Палыч, он вылез из резинового костюма и сказал, что лодок ни у кого нет. А те, что были, давно – тю-тю! Ночью, как стала вода подниматься, ушли вместе с хозяевами. Деревня тут небольшая, домов двадцать. Но люди остались только в трех домах. Вон в том, что стоит чуть ниже, ночью утонула корова. А днем неизвестно куда пропала девочка пяти лет, дочь хозяйки.

Палыч потолковал со стариком, что живет на окраине. Дед хоть и древний, но память – дай бог молодому. Сказал, что еще неделю назад спасатели из МЧС объезжали местные деревни. Заходили в каждый дом, ну, вроде как еще тогда ожидали большую воду, и обещали, если случится наводнение, людей эвакуировать. То ли на лодках, то ли на вертолете.

– Жди их, – усмехнулся Сотник. – Спасатели… Они уж и думать об этом забыли.

В дровяном сарае на веревке Зобов болтался сутки, не меньше. А прошлым вечером к нему в гости пришла одна женщина по имени Анастасия, продавщица местного магазина. Она не нашла своего знакомого в доме, сунулась в сарай и своими душераздирающими криками разбудила всю деревню.

Вернувшись в сарай, Девяткин встал у двери, посмотрел на часы – без четверти десять утра, до появления эксперта-криминалиста труп трогать нельзя. А эксперт и проводник собаки задерживались. Ладно, к черту правила. Если их соблюдать, проторчишь тут до вечера. Девяткин почесал затылок. Третий, возможно, главный свидетель похищения Джейн Майси мертв.

Майор поманил пальцем старшего лейтенанта Лебедева и сказал:

– Бери оперов, начинайте в доме обыск и опрос соседей. И так уж столько времени потеряли. Все ждем у моря погоды. Наверное, по дороге сюда районный прокурор к своей бабе завернул.

– Что искать? – спросил Лебедев. – На что обратить особое внимание?

– Любые записи или письма, – терпеливо объяснил Девяткин, который сам слабо представлял, что именно можно найти в доме отставного милиционера. – Деньги, ценности. Ну, все как обычно.

Он вышел на воздух, подошел к забору и попросил публику разойтись по домам, потому что никаких зрелищных мероприятий в программе больше не значится. А вынос тела состоится еще не скоро. Кто-то ушел сразу, не дожидаясь новых просьб. У забора остались четыре бабы, старик и пара мальчишек. Они, видно, не поверили московскому начальнику. Девяткин поднялся на крыльцо, прошел в маленькую комнату, окно которой выходило на улицу. Устроившись за столом, положил перед собой блокнот с записями, перевернул пару страничек.

Итак, после происшествия в кондитерской Константин Зобов вернулся в московскую квартиру, а на следующий день отбыл куда-то. Не звонил ни родственникам, ни знакомым. Даже не заглянул в пивную «Парус», где в лучшие времена проводил много времени, играл на бильярде и частенько напивался.