Я смотрел на этот вертикальный столб, снабжённый двумя поперечинами, прямой и косой, пока он не начал расплываться, двоиться. Глаза набухли влагой, которой я не стыдился, вновь остро осознав степень потери. Лишь когда померещилось, что от креста, шевельнувшись, отделилась размытая, но тем не менее очень похожая фигура – я встряхнул головой и стиснул челюсти. Потом подошёл поближе, коснулся рукой шероховатой коры. Погладил. Достал из-за пояса нож и принялся вырезать на этом природном покрове креста неровные буквы. Пускай, что он лежит здесь не один, пускай здесь ещё нет никаких табличек даже с примерным списком погибших. На таблички у наступавших сотоварищей просто не было времени – всему своё время. Но уж коль я был здесь, я не мог позволить себе, чтобы ещё хоть один день мой друг лежал в этой чужой земле, как безымянный солдат. Я стоял и вырезал букву за буквой. Совершенно не думая о времени – оно для меня сейчас просто не существовало.
Уходя, обернулся. Медленно прочитал собственноручно начертанное на косой поперечине креста: «Данила Петрович «Упырь» Ерёмин. 1902 – безвременье Локоса. Жди, друг! Встретимся…»
И спросил Юджина:
– А у него с рукой-то что было? Мне приснилось…
– Оторвало ему руку, командир. Правую… На засаду они напоролись, вот граната из кустов и прилетела. Вместе с ним ещё двое полегли.
Я стиснул челюсти, заскрипел зубами. Ненадолго прикрыл веки. И сразу же зашевелилось видение.
Опять Упырь удалялся от меня, зажав под мышкой оторванную руку. Шёл, не оглядываясь, в СВОЙ ЛЕС, где, по его словам, уже поджидали своего командира бойцы небесной интербригады. Когда-нибудь и я в её личный состав войду… А голос, его до звука знакомый хрипловатый голос, не долетал издалека – он жил и звучал в моей голове:
– Ничего, Дымыч, сюда не спеши… Я тебя долго ждать согласен.
Планету – на кон!
Вряд ли его уволили, этого примерещившегося чёрного крупье! Не так давно, пару месяцев назад, он соблазнял меня персонально. Но разве он мог пропустить момент, когда пошла игра по-крупному?
– Делайте ваши ставки, господа!.. – опять я слышу его голос с дьявольским тембром.
Издалека. Из непроглядных космических туманностей с поблёскивающей звёздной пылью. Словно само Мироздание, вырядившись в строгий костюм, забавляется, глядя на пыл и азарт разумных частиц, возомнивших себя чем-то цельным и самостоятельным. Оно смотрит на полубезумных игроков чёрными дырами вместо глаз. И трещины, расходящиеся от этих опустевших глазниц, напоминают лучи чёрных звёзд.
И ещё я слышу торопливые голоса, выкрики со всех сторон.
– Планету – на кон! – эти голоса чертовски смахивают на знакомые голоса моих соратников. – Всё – на красное!
– Планету – на кон! – вопят локосиане, чтобы утопить в крике остатки страха. – На все номера чёрного!
– Планету – на кон!.. Всё, до последнего – на «зеро»! – а вот этот демонический голос принадлежит кому-то незнакомому и невидимому…
А мнимый блестящий шарик уже метнулся навстречу раскрученному колесу рулетки. Или же – колесу Судьбы?
– Ставки сделаны… Ставок больше нет.
На кону – Локос. И любой номер, который рано или поздно должен был выпасть, нёс планете только одно – Смерть. Могло показаться, что спасением было бы неостановимое, вечное вращение колеса, однако… Рано или поздно, шарик, потеряв инерцию, уляжется в одно из гнёзд. И далее – станет путешествовать только в нём, на вечно крутящемся колесе, что будет равносильно сыгранному номеру.
Но был ещё один вариант. На полной скорости выхватить шарик с этого колеса, аннулируя ставки. |