Но труп необходимо было вскрыть.

Пока они дожидались, блески периодически меняли свое положение, чтобы те, кто разговаривали в пещере получали максимум света. Иногда кто-нибудь напоминал им, что надо отвернуться от Эвана, который меньше всех в этом нуждался.

Вскоре к ним присоединилось четверо врачей. Вместе они представляли половину медицинского состава Ассоциативы. Их имена были длиннее и сложнее, чем у Эже. Эван удовлетворился, обозначив их для себя по номерам, как сделал ранее с библиотеками.

Когда им объяснили его просьбу, они быстро принялись за работу.

Выглядели они очень похоже на библиотеки, хотя и не были такими большими и не имели таких отличительных загибающихся назад рогов. Как бы в компенсацию они были снабжены просто необыкновенным набором щупалец и ресничек, не считая еще более специализированных суставов, которые когда-либо видел Эван у живого существа. Все это они применили к трупу воина с замечательной эффективностью.

Вскрытие привлекло внимание других членов Ассоциативы. Хотя они продолжали свои повседневные занятия, но, проходя мимо, заинтересованно поглядывали на то, что происходит, удивляясь тому, что делают там библиотеки и странный чужак. Только самые прозаичные и самые неумные, вроде стен и проводов не обращали на происходящее никакого внимания.

Эван внимательно наблюдал и пытался осмыслить, как устроен воин внутри. Впрочем, это ему не очень удавалось, потому что выглядело все не как внутренности живого существа, а как механизм машины, и притом чуждой, без металла и пластмасс.

Так что на долю врачей выпало, через посредство говоруна, просветить его в том, что он собственно видел. Третий врач изящно повел щупальцем.

— Вот орган, которым вы так интересовались.

Эван наклонился над раскрытым телом. Врач указывал на цилиндрическую силикатную форму заполненную тонкими слоями и почти незаметными включениями. Она была полупрозрачная, светло-желтого цвета. Эван увидел, что слои соединялись волокнами, которые расходились по всему телу.

Несмотря на отсутствие крови и мяса, ему понадобилось приложить усилие, чтобы взять себя в руки, пока врач, по его просьбе, извлекал интересующий его орган. Затем этот орган был передан Эвану, попытавшемуся осмотреть его с научной отрешенностью, в обладании которой он постарался самого себя убедить. Пучки волокон свисали с обоих концов, и сам он был довольно легким.

Эван спросил врачей, как этот орган называется, и не был особенно удивлен, когда мысленная картина, нарисованная ими, переводилась, как сердце.

— Я видел, как вы заменяли ноги и глаза. Почему бы вам просто не нарастить эти органы? Разве вы это не умеете?

— Мы не настолько невежественны, — ответил второй врач, — и мы тоже думали об этом. Но как бы мы не пытались увеличить размер сердца, оно от этого не начинает генерировать дополнительную энергию.

«Вот тебе и блестящая идея», — расстроился Эван.

Он еще внимательнее стал вглядываться в этот орган. Он был сухим на ощупь. Очевидно он не мог накапливать солнечную энергию. Несколько часов темноты полностью исчерпывают ее резервы.

Если бы удалось его переохладить, он смог бы обеспечить достаточно энергии, чтобы кому-то вроде Эже хватило на целую ночь. Он вообразил себе, как это будет. Если погрузить этот орган в ванну из жидкого азота, то, наверное, влияние его на тело будет меньшим. Осторожно он вернул орган на место в тело воина и отступил на шаг.

Но сама идея была здравой, хотя задача с ходу и не решалась.

Казалось, что Эже и его сородичи были обречены зависеть от милости ночных органосиликатных бандитов.

Из того, что рассказали библиотеки, следовало, что ввакориты, почти наверняка, вернутся.